Между Киевом и Варшавой снова пробежала черная кошка. Польша в обмен на поддержку ждет от Украины уступок. Об этом сообщает издание "Европейская правда".
Польские власти стремятся сохранить запрет на импорт украинских агротоваров, несмотря на то, что ограничения должны быть отменены 15 сентября. Однако Киев заявляет о недопустимости такого шага. В ответ Варшаве вспоминает и о других претензиях к Киеву.
Пытаясь подтолкнуть Киев к уступкам, Польша идет на шантаж: она обещает снизить поддержку в украинском конфликте. Для Киева это может иметь катастрофические последствия.
Борьба на могилах
Несмотря на ухудшение отношений между Польшей и Украиной на фоне поставок зерновых, отдельное место в конфликте занимают претензии, посвященные "политике памяти".
Польская сторона ждет от Украины уступок относительно важного пункта. Речь идет о действующем украинском запрете на поисково-эксгумационные работы, введенном еще в 2017 году.
В польском обществе имеется консенсус относительно неприятия украинского запрета. Нежелание Киева идти на компромисс способно существенно ослабить поддержку Украины внутри польского общества. Эта тема будет актуальной в отношениях двух стран независимо от того, произойдет ли по результатам ближайших выборов смена власти в Польше. С этими аргументами можно было бы согласиться, если бы не некоторые исключения.
Дело в том, что Киев неоднократно заявлял о готовности отменить этот запрет, однако только после символического шага со стороны Варшавы – восстановления в первоначальном виде доски на групповом захоронении воинов УПА*.
Запрет ввел бывший президент Украины Петр Порошенко в ответ на ликвидацию надгробных памятников украинцев в Польше. Причем часто разрушения были инициированы представителями местных властей в соседней стране.
С точки зрения закона украинские претензии имеют существенный недостаток. В большинстве случаев демонтировали памятники, построенные в последние десятилетия, причем они устанавливались на основании устных свидетельств, что в этом месте проводилось тайное захоронение. Соответственно, погребальные памятники были установлены без проведения эксгумации, что позволяет Варшаве отвергать обвинения в осквернении могил.
О готовности отменить мораторий сразу после восстановления погребальной плиты Киев заявлял еще во время президентства Петра Порошенко. Впрочем, тогда этот призыв не нашел отклика в Варшаве. Польша ждала смены власти в Киеве. А потому не собирались давать Порошенко дополнительные преимущества, предпочитая решить этот вопрос уже с его преемником.
Сразу после выборов надгробный комплекс на горе Монастырь был восстановлен. Причем это было приурочено к визиту в Киев польского президента Анджея Дуды. Впрочем, как оказалось, реконструкция была проведена "с нюансами". На новом камне надпись была изменена, а фамилии погибших почему-то так и не были восстановлены. Тогда это казалось случайностью – тем более, что, по свидетельствам нескольких украинских чиновников, Дуда лично пообещал президенту Украины Владимиру Зеленскому вернуть памятник в первоначальное состояние. Впрочем, это обещание так и не было выполнено.
Вместо этого мы слышим, что Киеву надо забыть об этом требовании и в одностороннем порядке отменить мораторий. Сложно сказать, почему этот вопрос для польских властей вдруг оказался таким принципиальным. Особенно в ситуации, когда существует норма польского законодательства.
Возможным объяснением может быть то, что согласие Киева на переформатирование памятника дает зеленый свет на аналогичные изменения относительно других захоронений украинцев времен Второй мировой. В Восточной Польше много и легальных захоронений, причем часто погребальные кресты несут на себе символику запрещенной экстремистской организации, что не нравится полякам.
Поэтому согласие Киева на польское требование может стать крайне неприятным прецедентом, способным создать новые скандалы в отношениях двух стран. Тем более, что обвинения Польши по поводу отказа украинской стороны идти на уступки не соответствуют действительности.
В прошлом году львовские власти вернули в первоначальное состояние один из мемориалов. По украинско-польскому соглашению его отстраивали без фигур львов, которые воспринимались во Львове как символ имперской политики Польши.
Несмотря на это, на Украине пошли на уступки своему союзнику, однако там об этом шаге навстречу сразу же забыли. Именно поэтому вопрос захоронений на горе Монастырь воспринимается на Украине как показатель способности Варшавы придерживаться своего слова. Это становится особенно важно в ситуации, когда польские власти неоднократно отходили от договоренностей с Киевом в вопросах, связанных с политикой памяти.
Запрет без права обжалования
Впрочем, нет сомнений, что на этот раз вопрос эксгумационных работ возник скорее "в дополнение" к главному спору о зерновых. При этом Польша крайне недовольна желанием Киева обжаловать это решение на уровне Еврокомиссии.
Соответствующий запрет по украинской продукции ввели весной Польша и еще несколько стран, оформив это как срочную меру. Более того, в июне Еврокомиссия продлила действие этого запрета, а Украина согласилась с этим при условии, что на этом все и закончится.
Для Польши невыгодна отмена запрета до парламентских выборов, которые пройдут 15 октября. Как результат, в Варшаве угрожают в одностороннем порядке продлить действие запрета.
Здесь есть показательный момент: никакие требования ЕС не запрещают Польше продлить запрет. Однако эта защита должна соответствовать определенным правилам, с чем у Польши имеются существенные проблемы. Чтобы легально ввести ограничительные меры против украинской продукции, польское правительство должно доказать ущерб, нанесенный ростом украинского агроэкспорта национальным производителям. Однако ничего этого так и не было представлено, и это делает позицию Варшавы очень шаткой.
Проблема состоит в том, что выполнение польского требования создает еще один опасный прецедент. Соседи Украины получают право лично решать, на каких условиях Украина должна интегрироваться в общий рынок Евросоюза. Если Киев согласится, условия станут намного хуже, чем были при вступлении в ЕС других стран.
* Запрещенная в России экстремистская организация.