Неспособность министров иностранных дел стран Евросоюза согласовать формулировки резолюции по ближневосточному кризису продемонстрировала беспомощность внешней политики альянса.
Точнее говоря, значимые европейские столицы и не стремятся иметь общую внешнюю политику, считая ее своим исключительным суверенным правом. Министры на встрече в Люксембурге довольно долго пытались договориться о том, вписывать ли им в согласованный документ слова призыва к "гуманитарной паузе" в израильских обстрелах сектора Газа, но так и не сумели договориться.
Председательствовавший на прошедшем в Люксембурге Совете министров иностранных дел глава внешнеполитического ведомства Жозеп Боррель позднее пояснял прессе, что все европейские столицы как бы согласны, заверив Израиль в поддержке его права на оборону, призвать стороны конфликта к чему-нибудь, что позволило бы вывезти из уничтожаемого израильтянами сектора Газа мирных жителей и доставить гуманитарную помощь, но не договорились о точной формулировке этого "чего-нибудь".
А затем Боррель вполне серьезно стал объяснять журналистам разницу между словами "пауза" и "прекращение", отметив, что, хотя Евросоюз не может "определить" продолжительность паузы, он может "послать сигнал" о том, что выступает за нее.
Очевидно, Боррель не хуже самих израильтян понимает, что кропотливая "работа" над формулировками предназначена больше, так сказать, для внутреннего европейского пользования, чем для оказания какого-нибудь влияния на Тель-Авив, который вряд ли станет учитывать "дипломатические изыски" Евросоюза. Не тот, как выясняется, вес у него в международной политике, чтобы он мог что-то остановить или на что-то радикально повлиять.
И дебаты министров в Люксембурге как нельзя ясно это показали, вызвав гнев многих европейских мусульман и возмущение у правозащитных и гуманитарных организаций, у многочисленных европейских сторонников палестинцев. В свое оправдание некоторые европейские столицы напоминают о разных подходах к оценке происходящего на Ближнем Востоке и о необходимости учитывать одним – выгоды отношений с Израилем, а другим – наличие многочисленных диаспор палестинцев и представителей мусульманских стран. Странам Балтии, кстати, в этом отношении проще – у них практически нет ни того, ни другого.
Но, например, позицию Эстонии относительно ближневосточного кризиса, по всей вероятности, правильнее назвать расплывчатой, хотя она вроде бы в большей степени учитывает брюссельские настроения и официальную (хотя как бы пока и не утвержденную) точку зрения Евросоюза.
"Во время обсуждения конфликта в Израиле Цахкна заявил, что Эстония полностью осуждает нападения террористической организации ХАМАС на Израиль и призвала к немедленному освобождению заложников, захваченных ХАМАС", – сообщает пресс-служба министерства иностранных дел республики.
"В ужасах, совершенных ХАМАС, не следует винить всех палестинцев, которые также страдают от их террора", – сказал Цахкна, поприветствовавший прибытие первых поставок гуманитарной помощи в сектор Газа и решение Евросоюза такие поставки обеспечить. Ни слова о прекращении огня или о "гуманитарной паузе", хотя упоминание о "всех палестинцах" дает некоторые основания полагать, что их судьба Таллин все же беспокоит, хотя и заметно меньше, чем судьба украинцев, о помощи которым Цахкна говорил куда как больше и проникновеннее.
Как использовать войну на Ближнем Востоке к собственной политической выгоде
Ранее из Брюсселя прозвучали заявления о прекращении помощи палестинцам в секторе Газа, затем последовало опровержение и прозвучали утверждения о "переориентировании" финансовой помощи и даже о ее увеличении в три раза. Брюссельские чиновники и европейские лидеры явно растеряны и договориться о единой позиции не могут.
Пока министры иностранных дел разбирались с проектом дополнения насчет "гуманитарной паузы", которое то ли надо, то ли не следует вписать в окончательный текст, подготовленный для одобрения на скором саммите Евросоюза, некоторые участники этого саммита действовали без оглядки на собрание министров в Люксембурге и на друг друга.
Так, премьер-министр Чехии Петр Фиала в соцсетях отметил, что "Израиль имеет полное право защищать себя" и ни слова не сказал о каких-либо "гуманитарных паузах" и, тем более, о "немедленном гуманитарном прекращении огня", к которому призывал генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш. Можно понять и как отсутствие интереса чешского лидера к дальнейшей судьбе и сектора Газа, и палестинцев.
А президент Франции Эммануэль Макрон отправился в Тель-Авив, где, повторив слова Гутерриша, призвал к "гуманитарному прекращению огня", чтобы получить возможность доставить помощь гражданскому населению. Премьер-министр Франции Элизабет Борн выразила надежду на то, что этот шаг может привести к перемирию. А заодно, вероятно, повысило бы на контрасте с беспомощностью и колебаниями Евросоюза авторитет самого Макрона и во Франции, и на Ближнем Востоке.
Если палестино-израильская война перерастет в региональный вооруженный конфликт с участием в нем и других государств региона, Франция станет одной из тех европейских стран, которые пострадают больше других из-за вспышки активности исламских экстремистов по всему миру.
В Евросоюзе на волне недовольства туманной позицией Брюсселя и неспособности альянса договориться о единой оценке трагических событий на Ближнем Востоке громко заговорили об отсутствии у альянса единой внешней политики как таковой.
Министры, поспорив, способны согласовать формулировки, а главы государств и правительств могут их утвердить, но разобщенность стала очевидной, а первой реакцией на вспышку насилия и военные действия была растерянность.
Значимые европейские столицы как считали, так и продолжают рассматривать внешнюю политику как свою исключительную прерогативу, в критические моменты переставая считаться с мнением остальных стран альянса.
Санкции против России и необъявленную гибридную войну против нее в Евросоюзе почему-то решено считать достижением, так как связанные с ними общие решения принимались быстро и, как правило, единогласно, но палестино-израильский конфликт разрушил иллюзию о якобы имеющейся у альянса единой внешней политике.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.