Вероятность столкновения интересов Турции и Израиля поступательно растет по мере активизации их внешней политической активности и военной активности в регионе после Арабской весны, заявил Baltnews заместитель декана восточного факультета ГАУГН Григорий Лукьянов.
"Все-таки стратегическое долгосрочное ослабление других региональных центров, начиная от Ирака, Сирии, Египта и заканчивая другими государствами, создавало вакуум, уникальные возможности, которыми не могли не воспользоваться Иран, Турция, Израиль, Саудовская Аравия. В нынешних условиях, когда Иран потерял значительные ресурсы и возможности, создаваемые в рамках оси сопротивления, опять же-таки образовавшийся вакуум стремятся заполнить или, по крайней мере, использовать для себя сильные, активные на сегодняшний момент государства. Это Турция и Израиль", – подчеркнул он.
По словам эксперта, чем более они активны, тем больше возникает пространств, где они сталкиваются и где помимо военных, экономических каких-то точек, у них возникают геополитические противоречия. Я бы назвал здесь два пространства. Это, во-первых, Сирия, которая Турции нужна консолидированная, признанная мировым сообществом и проводящая дружественную для Турции внешнюю политику. И, соответственно, Израиль, которому не нужна единая Сирия ни в каком виде.
"Соответственно, второе направление, даже более важное, это Восточный Средиземноморье. Турция считает себя региональным хабом, контролирующим поставки газа в Европу с Востока. И, соответственно, для этого ей нужно удерживать монопольное положение. Соглашение с Ливией о разделе шельфа и установлении морской границы между Турцией и Ливией позволило Турции диктовать свои правила и требовать своего участия во всех региональных проектах. С Израилем, с Кипром, с Египтом и так далее", – дополнил Лукьянов.
Он подчеркнул, что присоединение Сирии к такой оси, уже создаваемой во главе с Турцией усилит позиции Турции и ослабит позиции Израиля, стремящиеся обрести собственный канал экономического взаимодействия с Европой посредством экспорта газа из Восточного Средиземноморья европейским потребителям. Как следствие, здесь усиливается конфронтация, цена которой - огромные прибыли, которые могут получить элиты двух стран и этих государств в средне-долгосрочной перспективе и геополитический вес в разговоре с Европой, с Западом.
"Вот в этом отношении, конечно, возникает вероятность усиления конфронтационной модели. Но, подчеркнем, ни одна из двух сторон не считает возможным и для себя целесообразным прямое военное столкновение ни в Средиземноморье, ни на суше, на территории Сирии. Но это не мешает им превратить пространство той же самой Сирии в пространство прокси-войны, каким оно уже было. Как, например, во время Ливанской гражданской войны. Ливан стал пространством борьбы между Сирией и Израилем. Сирия станет сама по себе может стать пространством прокси-войны между Израилем и Турцией", – резюмировал Григорий Лукьянов.