В среду, 5 июля, ведущие эстонские газеты – Postimees и Eesti Päevaleht – раскритиковали в своих передовицах попытки власти "закрутить гайки" на медиарынке.
Напомним, Департамент защиты прав потребителей и технического надзора Эстонии вознамерился на уровне закона возложить на поставщиков медиауслуг обязательство публиковать в новостных передачах правдивые и непредвзятые мнения. При этом утверждается, что это вовсе не значит, что власть стремится заставить СМИ замолчать.
В Postimees на указанную идею отреагировали остро: "Кто и как будет оценивать новостные программы. Будет создана некая "комиссия правды", которая будет обеспечивать "правдивое изложение фактов и событий"? Классики, такие как Джордж Оруэлл, также называли это "министерством правды", и это присуще тоталитарному общественному строю".
Также в Postimees отметили, что саморегулирование эстонских СМИ построено на журналистской этике и, при необходимости, публикации опровержений и исправлений: "Напомним, что угроза чрезмерного регулирования в Законе о медиауслугах просматривалась уже во время работы предыдущего состава Рийгикогу. Сейчас предпринимается новая попытка, подогреваемая плохим пониманием свободы средств массовой информации ее инициаторами".
В свою очередь, в передовице газеты Eesti Päevaleht подчеркивается, что "эстонская пресса не нуждается в государственном контроле".
В передовице Eesti Päevaleht фактически упоминаются последние законодательные новшества правительства Каи Каллас, встретившие серьезное сопротивление оппозиции: "Повышение налога с оборота на периодические издания, неспособность государственной почтовой компании Omniva организовать качественную доставку периодики по доступной цене... Кажется, что ситуация со свободной эстонской журналистикой не может стать еще хуже? Невероятно, но может".
"Мы считаем, что эти три эпизода ущемления прессы не связаны между собой и не являются системными действиями. Однако они демонстрируют отношение государственных органов, чиновников и политиков к свободе слова. Мы убеждены, что Эстонии не нужен такой закон", – заключили в Eesti Päevaleht.
Не менее резко на инициативу Департамента защиты прав потребителей и технического надзора Эстонии отреагировали и в Союзе эстонских медиапредприятий, подчеркнув, что представитель исполнительной власти в лице TTJA не может выступать как независимый регулятор в масштабах всего медиарынка.
Откуда ноги растут у этой проблемы
Ранее Baltnews рассказывал, что Департамент защиты прав потребителей и технического надзора Эстонии в рамках своей инициативы хотел бы, в частности, при оценивании информационного канала консультироваться с Полицией безопасности. Глава службы инфообщества департамента Хелен Рохтла так пояснила этот момент: "Полиция безопасности не может публиковать все данные, но для нас их информация должна быть доступна. Все же мы говорим о медиа, ограничение которых должно быть очень обоснованным. Это точно не должно делаться легкомысленно".
В связи с этим намерением Baltnews напомнил, как еще в конце 2019 года в Эстонии Полиция безопасности с поблажки властей учинила расправу над информационным каналом Sputnik Эстония лишь на том основании, что он является проектом якобы находящегося под санкциями МИА "Россия сегодня". Однако данное агентство ни тогда, ни сегодня ни под какими санкциями не находится, а в санкционном списке значится лишь генеральный директор агентства Дмитрий Киселев. Но эстонские власти расширили свое понимание антироссийских санкций до уровня, оправдавшего предпринятые репрессии в отношении сотрудников Sputnik Эстония.
Когда сотрудники Sputnik Эстония были поставлены перед угрозой уголовной ответственности и тюремного заключения, их эстонские коллеги на медиарынка, а также Союз эстонских медиапредприятий и Союз журналистов Эстонии молчали.
В этой связи и в текущих условиях эстонским медиа было бы полезно вспомнить, помимо Оруэлла, известное высказывание пастора Мартина Нимёллера: "Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал, я же не коммунист. Потом они пришли за социал-демократами, я молчал, я же не социал-демократ. Потом они пришли за профсоюзными деятелями, я молчал, я же не член профсоюза. Потом они пришли за евреями, я молчал, я же не еврей. А потом они пришли за мной, и уже не было никого, кто бы мог протестовать".