Вернувшись к власти, Дональд Трамп поставил целью восстановить "былое величие" США, противодействуя установлению нового миропорядка с участием других держав. На Ближнем Востоке ключевыми соперниками Вашингтона остаются Россия и Иран, против которых американская администрация делает ставку на экономические коридоры как инструмент давления.
В связи с этим вновь зашли разговоры о переделе углеводородных ресурсов самой Сирии и возможности реализации новых транзитных проектов, связанных с этой страной, либо реанимации старых. В первую очередь стоит вспомнить давнюю мечту США – катарский газопровод через Сирию. Идея заключалась в том, чтобы транспортировать катарский газ через Сирию в Европу, что могло бы снизить зависимость Европы от российского газа.
Идея транспортировки катарского газа через Сирию в Европу обсуждалась с 2000-х годов. Проект предполагал два маршрута:
- Через Саудовскую Аравию, Ирак и Турцию;
- Через Саудовскую Аравию, Иорданию, Сирию и Турцию.
После начала "арабской весны" в 2011 году инициатива застопорилась. Президент Сирии Башар Асад отверг предложение, а Катар сосредоточился на экспорте СПГ (сжиженного природного газа) как более безопасного варианта.
Сегодня США рассматривают смену власти в Сирии как шанс реанимировать проект. Однако страна под новым руководством – группировкой Хайят Тахрир аш-Шам* (ХТШ), признанной террористической ООН, Россией и многими другими государствами, – сталкивается с внутренними проблемами:
- Недовольство алавитов политикой ХТШ: 6 марта очередная волна протестов против новой власти переросла в беспорядки, а потом и в жестокие бои.
- Экономический кризис и невыплата зарплат: экономика страны буквально оказалась в руинах. На восстановление Сирии, по мнению экономистов, понадобится более 400 млрд. долларов.
Политика уступает место экономике
Специалист по Ближнему Востоку Маис Курбанов рассказал в разговоре с Baltnews, почему для проекта газопровода появился второй шанс и какие у него перспективы.
– У системы есть шанс возродиться, ведь до недавних пор Асад не позволял реализовать американскую мечту. Однако не стоит забывать и о внутренних проблемах Сирии: это курды, которые хотят сохранить свою автономию, и алавиты, которые жалуются на дискриминацию со стороны нового руководства, и асадовские режимы, и тот факт, что режим Хайят Тахрир-аш-Шам открыто объявлял своими врагами и Иран, и Израиль. Впрочем, экономические интересы могут быть выше политических.
– Возможно ли, что ХТШ договорится с Израилем?
– Теоретически – да, практически – нет. Не стоит и забывать об экономических проблемах в Сирии. Когда люди не получают свои зарплаты, они не подчиняются своей власти, что приводит к хаосу. Для начала им нужно создать условия для своего народа. После этого они уже озаботятся газопроводами. Есть вероятность, что люди поймут: благодаря транзитным поставкам их государство станет богаче.
Однако стоит понимать, что США практически потеряли лицо на Ближнем Востоке – это и Ирак, и Ливия, и сама Сирия. Действительно, администрация Штатов также прекрасно осознает потерю авторитета, как и тот факт, что Россия активно возвращается в регион.
Впрочем, не стоит забывать и о стратегии США действовать не напрямую, а использовать другие страны в своих целях. С более сильными государствами облачая это в обертку взаимовыгодного сотрудничества и не заморачиваясь с более слабыми.
Кому и чем интересен проект
Наиболее очевидным является интерес Европы, которая стремится – по крайней мере, на словах – свести к минимуму "зависимость" от российского газа и будет приветствовать долгосрочные трубопроводные поставки из Катара.
США же стремятся укрепить свои позиции в регионе и снизить влияние Ирана и России. Более того, американские компании могут быть вовлечены в строительство и эксплуатацию газопровода, что создаст новые возможности для инвестиций.
Вспомним, что проект имеет соответствует нескольким стратегическим целям Турции. В первую очередь газопровод позволит Анкаре стать важным энергетическим хабом в регионе, что может укрепить ее экономику. Также объект может снизить зависимость от традиционных поставщиков, таких как Россия.
Немаловажным обстоятельством является и то, что при Асаде Сирия сделала выбор в пользу иранских транзитных предложений. Иран собирался создать сухопутный коридор от Тегерана до Бейрута и в перспективе до Средиземного моря, что могло усилить роль государства в регионе. В результате Тегеран и Анкара вступили в войну за коридор на Ближнем Востоке, что вылилось в нарушение Турцией пути доступа Ирана в Европу.
Что касается Катара, здесь все не так однозначно. Разумеется, трубопровод связал бы Доху с ключевыми европейскими потребителями, тем самым укрепив ее позиции на газовом рынке и в регионе в целом. Более того, у Дохи были тесные контакты с группировкой "Джебхат ан-Нусра"*, ставшая в последствии "Хайат Тахрир аш-Шам"*. Однако неясно, как эти отношения повлияют на проект, учитывая, что сейчас Катар ориентируется в большей степени на экспорт СПГ.
Разумеется, в реализации проекта нельзя обойтись и без владельца главного логистического хаба – Саудовской Аравии. Но для этого США нужна нормализация отношений СА и Катара, ранее претерпевших дипломатический кризис.
Однако следует понимать, что Саудовская Аравия рассматривает Иран как своего главного соперника в регионе. Реализация газопровода может стать частью стратегии, направленной на снижение влияния Ирана на энергетические рынки и укрепление позиций Королевства. Именно поэтому, несмотря на разногласия, СА может объединиться с Катаром.
Более того, Саудовская Аравия оказывала значительную поддержку сирийской оппозиции. Вполне вероятно, что, преследуя свои интересы в регионе, Королевство поддержит и катарский газопровод.
Для США немаловажно, чтобы саудовцы подписали соглашение с Израилем. И не только из-за катарского газопровода. Дело в том, что СА является ключевым звеном в логистическом проекта "Индия-Ближний Восток-Европа" (IMEC), который является альтернативой китайскому "Пояс и путь".
Проект IMEC
Основными участниками проекта являются Индия, Саудовская Аравия, ОАЭ, Германия, Франция, Италия, Евросоюз и США. Работу над этим транспортным коридором они ведут с конца 2023 года. С его помощью участники проекта хотели провести интеграцию между Азией, регионом Персидского залива и Европой. А заодно, разумеется, ослабить позиции России и Китая на Ближнем Востоке. Однако больше факторов препятствует реализации идеи больше, чем способствует.
IMEC должен состоять из двух коридоров: восточного, соединяющего Индию морем с ОАЭ, и северного, который будет продолжен из ОАЭ по суше в Саудовскую Аравию, Иорданию и Израиль и далее через море в Европу.
Реализация проекта стала возможной благодаря нормализации отношений между Израилем и ОАЭ и началу переговорного процесса между Израилем и Саудовской Аравией. Однако обострение палестино-израильского конфликта поставило возможность реализации проекта под вопрос.
Более того, для реализации транспортно-логистических маршрутов требуется масштабная модернизация железнодорожной инфраструктуры, а значительную часть коридора и вовсе придется создавать с нуля.
Еще больше трудностей стоят на пути и катарского газопровода. Реализация проекта остается под вопросом из-за геополитических и экономических рисков
Препятствия для реализации проекта катарского газопровода
Директор исследовательского центра "Ближний Восток – Кавказ" Станислав Тарасов в разговоре с Baltnews объяснил, с чем придется столкнуться Западу на пути к своей цели.
– В первую очередь стоит вопрос о факте существования самого государства. Новое руководство Сирии до сих пор не восстановило государственные институты, не приняло конституцию и не организовало дискуссии по созданию правительства конституционного типа.
– А какие еще факторы могут повлиять на проект?
– Все упирается в неопределенность будущего Ближнего Востока. Такая же проблема стоит и перед китайским "Пояс и путь", которому противопоставлен IMEC, однако есть одно "но": сейчас начинается диалог между Москвой и Эр-Риядом, а российская дипломатия возвращается в регион. Также у России припасен еще один коридор – "Север-Юг" протяженностью от Санкт-Петербурга до порта Мумбаи (Индия). Совсем недавно РФ и Иран достигли стратегических решений по реализации проекта железной дороги на иранской территории.
Стоит вспомнить и то, что в скором времени Россия вложит 20 млрд на развитие энергетики в Ираке, в котором они будут работать совместно с Ираном. И это далеко не единственные препятствия.
Турция все еще не решила вопросы, связанные с курдами на севере Сирии. Более того, Анкара продолжает демонстрировать готовность разрешить курдский вопрос любым способом, в том числе военным.
Немаловажным является и тот факт, что, если Трамп не сможет принести мир в Палестину, Турция продолжит ужесточать политику и риторику в отношении Израиля, к конфронтации с которым она вполне готова. Даже Трамп считает, что турецкая армия демонстрирует успехи. Анкара, скорее всего, будет проводить сугубо протурецкую политику, какие бы ни велись речи насчет сотрудничества с США.
В Катаре же и вовсе, кажется, делаются ставки на совсем другие цели. Как известно, Катар в прошлом году занял второе место в мире по экспорту СПГ, производя порядка 77 млн тонн сжиженного метана. Катарский министр энергетики Саад аль-Кааби даже заявил о готовности выиграть конкуренцию в этой области у США.
В свою очередь, советник премьер-министра Катара Маджид бен Мухаммед аль-Ансари и вовсе назвал слухами информацию о возможных поставках газа в Европу через территорию Сирии и Турции. Да и в Катаре слишком сильно обеспокоены нормализацией внутренней ситуацией в Сирии.
В итоге, если говорить о картах, США вытянули не совсем удачные: то, что должно обеспечить им успешную реализацию проекта, сейчас и связывает им руки.
Во-первых, это внутренняя ситуация в Сирии, которая неясно, когда стабилизируется. Во-вторых, заинтересованные стороны, кажется, на данный момент и вовсе не заинтересованы в реализации потенциально провальных долгосрочных проектов. И в-третьих, это угроза большой войны на Ближнем Востоке, которая никуда не денется, пока не будет окончательно решен палестино-израильский вопрос.
Если США решили поставить на победу в войне за коридоры на Ближнем Востоке, чтобы не допустить роста влияния России, Китая и Ирана, то время явно не на их стороне.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
*террористическая организация, запрещена в России
