В эстонских СМИ во вторник, 17 октября, появилась информация о том, что в Таллине при назначении школы, помимо пожеланий родителей, учитывается близость учебного заведения к дому. Это привело к тому, что, в связи с началом обучения во всех первых и четвертых классах только на эстонском языке, некоторые эстонские дети могут быть распределены в русские школы.
Вице-мэр Таллина Андрей Канте указал: "Действительно, если родители не подадут ходатайство, то может возникнуть ситуация, когда ребенок с родным эстонским языком окажется в школе, которая переходит на эстоноязычное обучение. Это не исключено".
Уже сегодня ожидается, что русскоязычные семьи начнут активнее отдавать своих детей именно в эстонские школы, что неминуемо увеличит нагрузку на эстонских учителей. Канте пояснил: "Любой учитель, преподающий в многоязычной среде, должен владеть интегрированными методиками преподавания предметов и языка. И, безусловно, в этих школах есть необходимость в ассистентах или помощниках учителей".
Эстонская столица обещает доплачивать школам за помощников учителей, и каждая школа сама решает, в каких классах они нужны. При этом сложная ситуация сохраняется в детских садах – более 300 педагогов, работающих в русских детских садах, к осени не смогут выучить эстонский язык на должном уровне и не смогут продолжать работать.
Отказ от великого и могучего: Эстонию вновь осудили за антиконституционные шаги >>>
На этом фоне в адрес руководства Таллина появилась критика. Министр образования и науки Кристина Каллас усмотрела в возможности отправить эстонских учеников в русскую школу "желание городских властей сорвать переход на эстоноязычное образование".
По словам министра, при выборе формы обучения необходимо учитывать знание ребенком языка преподавания, и обучение должно быть лингвистически и методически применимо к ученику: "Отдавать эстонского ребенка в класс со специальной методикой изучения эстонского языка, ориентированной на детей, не знающих государственного языка, – неправильное решение".
"Иными словами, незаконно отдавать ребенка, родным языком которого является эстонский, в класс, где обучение на эстонском языке предназначено для детей, не владеющих этим языком", – подчеркнула министр правовую составляющую раздутой в стране языковой проблемы. Но, видимо, догадавшись, что приведенные аргументы явно применимы и в отношении погружения русскоязычных детей в чужеродную им среду обучения, Каллас тут же добавила: "Точно так же нельзя без необходимой дополнительной поддержки и методической помощи заставлять детей, не владеющих эстонским языком, учиться в эстонских школах".
Столь же негативно к решениям Таллина отнесся и бывший многократный министр образования Тынис Лукас, считающий, что "направление ребенка с родным эстонским языком в школу, которая переходит на эстоноязычное обучение, – это сознательный план столичных властей саботировать и дискредитировать переход на обучение на государственном языке".
К этому Лукас присовокупил и политические аргументы, а именно: "План Таллинской городской управы прост: подтолкнуть эстонский электорат, желающий выбрать подходящую эстонскую школу, к переезду в окрестные волости и обеспечить долгосрочную власть в столице с четким русскоязычным электоратом в будущем".
Казалось бы, в чем вопрос? Пусть родители эстоноязычных школьников заранее обеспокоятся тем, в какую школу желают распределить своего ребенка, если для них крайне важно не попасть в изначально русскую школу, находящуюся в стадии перехода на эстонский язык обучения. Но правящая коалиция явно ищет поводы для дискредитации руководства Таллина, где мэром остается новоизбранный лидер Центристской партии Михаил Кылварт.
