Премьер-министру Эстонии Кае Каллас, похоже, приходится лгать все чаще, отвечая на вопросы о положении русскоязычного меньшинства, инфляции и состоянии экономики страны. Дела у Таллина идут неважно и предстоящие в марте парламентские выборы могут стать провалом для правящей коалиции. Каллас пытается "спасти положение", искажая действительность и списывая все на "войну Путина".
В очередном развернутом интервью местному государственному телевизионному каналу глава правительства вновь очень "своеобразно" трактовала факты, демонстрируя оскорбительное для русских налогоплательщиков и избирателей пренебрежение к их способности адекватно оценивать реальность.
Вероятно, смысла в заочной дискуссии с политиком, считающим допустимым именно так общаться с потенциальными избирателями, нет никакого. Убедить в чем-либо человека, который руководствуется националистическим мировоззрением и не способен принять иную точку зрения, практически невозможно. Но и промолчать тоже, наверное, неправильно, так как отсутствие ответа может означать безразличие.
Мнение премьера Каллас относительно состояния экономики, инфляции и поддержки бизнеса вызывает множество вопросов и заслуживает отдельного неприятного разговора. Но есть в ее словах нечто и похуже. Интервью Каи Каллас единственному русскоязычному телеканалу Эстонии ETV+ явило собой один из самых худших в местной политической жизни примеров нежелания учитывать интересы некоренной нации, составляющей примерно треть населения страны. Кажется, что и сама премьер, и многие ее министры живут в каком-то своем, виртуальном мире, не имеющем никакого отношения к повседневным нуждам, образу мыслей и культуре русскоязычных жителей Эстонии.
Между украинским кризисом и решением правительства навязать стране форсированный, не подкрепленный достаточными ресурсами перевод русских детских садов и школ на эстонский язык обучения есть, как утверждает Каллас, некая причинно-следственная связь.
Поскольку "образование – это вопрос безопасности", заявляет премьер: "Для маленького государства это вопрос безопасности, чтобы мы все были в одном информационном пространстве и не возникало ситуации, что наши русскоязычные люди получают образование хуже, и поэтому у них меньше возможностей, и поэтому, возможно, совсем другое мировоззрение".
Каллас настаивает на том, чтобы мы "погуглили"
Вероятно, ми в самом деле полагает, что единое, одобренное недружественным по отношению к русскоязычному населению и навязанное детям мировоззрение – это хорошо, а разные мировоззрения, разные взгляды – это, соответственно, плохо и опасно. Но если глава правительства и в самом деле искренне так думает, противореча декларируемому Европой принципу свободы выражения мнений, то есть одному из основных прав человека, защищаемых статьей 19 Всеобщей декларации прав человека, то грош цена такому политику и такому правительству.
Из высказываний премьера осталось неясно и то, какая же все-таки ей видится связь между событиями на Украине и запретом на русскоязычное образование в Эстонии. И как этот ее довод состыкуется с ее же собственными словами о том, что "эту реформу" следовало провести много лет назад, а также с тем фактом, что подготовка учителей для русских школ была прекращена решением одного из правительств довольно давно, что и стало причиной "деградации" русскоязычного образования, о котором так сетует Каллас.
Решение о ликвидации русских школ было принято задолго до начала украинского кризиса, который нынешнее националистическое правительство лишь использует как повод и оправдание наступления на права русскоязычного населения, а также как оправдание бедственного состояния экономики.
"Если те же самые русскоязычные люди поедут, скажем, в Финляндию, учиться там на русском они не смогут. Там тоже нет выбора, и никого это не возмущает, люди учат финский язык. Потому что такова ситуация в других странах. Нам прежде всего нужно посмотреть на картину в целом. – вещает далее премьер-министр. – Она такова: в мире по-эстонски говорит где-то один миллион человек. Если погуглить, сколько человек знают русский, – на нем говорят 258 миллионов человек. ... Я хочу сказать, что эти языки – в разных весовых категориях. Русский язык и культура никуда не денутся из-за того, что на русском нельзя учиться в Эстонии".
Начать с того, что Каллас все же следовало бы придумать "обновление" для аргументации – странный довод насчет "погуглить" и 258 миллионов она использует не в первый раз, очевидно считая его убедительным и образным. Но он не обладает ни одним из этих качеств, абсолютно никого не способен заставить начать думать, что от русского языка, мол, не убудет, а эстонский язык надо спасать, заставляя маленьких русских первоклассников изучать на нем основы математики.
Русскому языку, разумеется не грозят проблемы из-за мировоззрения эстонских министров. Они грозят русским детям, живущим в Эстонии, учителям (в большинстве своем уже немолодым людям), которых заставляют делать вид, что они преподают на эстонском. Речь вообще идет не о перспективах выживания того или иного языка, речь идет о детях, людях и правах человека. Каллас осознанно (хочется надеяться, что именно так, а не потому что не в ладах с логикой и здравым смыслом) путает зеленое и горячее.
"Мы чувствуем себя оскорбленными". "Нет, это вам так кажется"
Пример Финляндии, где нет русских школ, также можно счесть попыткой оскорбить русскую аудиторию пренебрежительным отношением к основам логики. Доля русскоязычных жителей Финляндии ничтожна по сравнению с численностью населения страны – их примерно 85 тысяч. В Эстонии же живут (и очень давно живут) сотни тысяч человек с родным русским языком, составляющие около трети населения. Разница очевидна для любого трезвомыслящего русскоязычного (и, конечно, не только для них, "трезвомыслящий" – ключевое слово) человека.
Не может быть, чтобы премьер-министр Каллас этого не понимала. А значит она просто не считает нужным попытаться убедить слушателей в необходимости свернуть русскоязычное школьное обучение какими-нибудь иными, более разумными доводами. Скажем, таким как: "Поймите и простите, но у нас просто нет денег и возможности поддерживать две параллельные системы среднего образования". Хотя нет, это тоже не убеждает – на бессмысленное довооружение армии средства ведь нашлись. Но во всяком случае достаточно честно и избавляет от необходимости лгать, вызывать у слушателей ощущение, что их считают глупцами и пытаются оскорбить лицемерием.
"Люди почувствовали себя задетыми", – говорит премьеру Каллас русская журналистка, развивая вопрос о целесообразности демонтажа нарвского памятника, танка Т-34, который был объявлен "символом агрессии" и вывезен вопреки мнению местных властей и населения Нарвы.
"На самом деле нет", – уверенно отвечает ей премьер, фактически называя интервьюера лжецом и утверждая, что ей, эстонке Каллас, лучше знать, что именно почувствовали русские, что ощутили жители Нарвы, когда правительство страны демонстративно пренебрегло их мнением. Это один из самых глупых ответов, который мог дать политик, если он и в самом деле рассчитывает на какие-то голоса русских избирателей на предстоящих выборах.
"Звучали мнения, что демонтаж танка уничтожил плоды интеграции. Вы можете с этим согласиться?" – вопрошает интервьюер.
"Не может быть частью интеграции какой-то танк. Танк, который символизирует уничтожение! Нет, я никак не могу согласиться с тем, что вся интеграция завязана на один танк", – отвечает премьер, делая вид, что не поняла сути вопроса (или действительно не поняла?).
Надо, наверное, пояснить (хотя это, вероятнее всего, бессмысленно). Нет, не танк, который, кстати, символизирует не "уничтожение", а, как считает большинство русскоязычных жителей Эстонии, преодоление, победу, достигнутую через боль, страдания и смерть. Нет, танк – это не инструмент интеграции, а вот его демонтаж и в самом деле уничтожил "плоды интеграции", поскольку продемонстрировал, насколько она безразлична правящей коалиции и, надо думать, лично м.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.