Российские журналисты и их белорусские коллеги продолжают работать в европейских странах, несмотря на колоссальное давление со стороны национальных правительств.
Однако в Прибалтике на журналистов, которые имеют смелость выражать мнение, отличное от официальной позиции политических элит, и сотрудничать с российскими СМИ, не только оказывается давление. Против них заводят уголовные дела. Речь в первую очередь о "Деле латвийских журналистов", которых обвиняют в нарушении антироссийских санкций ЕС, хотя, по сути, власти республики обвиняют их в сотрудничестве с медиагруппой "Россия сегодня", конкретнее – информагентствами Sputnik и Baltnews.
Как в таких условиях рассказывать правду и какие необходимы механизмы защиты журналистам, Baltnews рассказал глава Союза журналистов Белоруссии Андрей Кривошеев.
– Андрей Евгеньевич, как вы слышали, в настоящее время в Латвии продолжаются слушания по "Делу журналистов". Как вы можете прокомментировать подобную ситуацию?
– Никакого отношения к демократии и свободе слова, к тем многочисленным международным актам, которые подписывали новые члены ЕС, в частности, страны Балтии, происходящее не имеет. Это – репрессии против журналистов. Это – попытка лишить жителей балтийских стран и жителей ЕС в целом доступа к достоверной альтернативной информации. Все это позорная практика, которую, кстати, белорусские журналисты начали испытывать на себе еще с начала 2000-х годов.
К примеру, в 2011-2012 годах белорусское журналистское сообщество выиграло два судебных дела в Генеральном суде ЕС в Люксембурге, дело "Евросовет против Михальченко". Алексей Михальченко – наш коллега-журналист, который незаконно был включен в санкционные списки. Европейский суд дважды вставал на сторону нашего коллеги, признав, что санкции и такого рода давление на журналиста незаконны.
Однако Европейский Совет и вся бюрократическая машина подавления свободы слова нашли выход и из этой ситуации. Чтобы не исполнять решения своего же европейского суда, вводились санкции против белорусских журналистов, да и российских, [причем] каждый год отдельными решениями, дабы было трудно каждый год отдельно каждое решение обжаловать.
Эта практика – позор. Она нарушает многочисленные конвенции, резолюции и рекомендации всех некогда авторитетных организаций – таких, как ОБСЕ, Совета Европы, ПАСЕ…
Вообще, в тех условиях, когда медиаресурсы – не только ЕС, но и в целом коллективного Запада – доминировали на нашем пространстве, еще не было таких эффективных рычагов контрпропаганды, не было "России сегодня", RT, Sputnik, которые вещали на их территории, они позволяли себе рассуждать о свободе слова и о защите этой самой свободы. Но как только все наши медиа появились, как только они завоевали доверие жителей Европы, естественно, тут же против них включилась репрессивная машина. При том как отдельных государств, так и ЕС в целом. То есть против этих СМИ была развязана полномасштабная информационная война.
Когда они поняли, что информационная кампания не дает своих результатов, включился механизм принуждения, давления, запугивания… Начались обыски, началось давление со стороны спецслужб, после этого подключилась и судебная машина.
Более трех десятков белорусских журналистов сейчас находятся под незаконными санкциями ЕС. У нас, честно скажу, нет доверия к европейской судебной системе. И тем более нет доверия к тем чиновникам, что вводят эти надуманные рестрикции. Ложь и лицемерие ЕС переходят всякие допустимые границы.
К счастью, у нас есть медийные инструменты для прямого диалога с обществом, включая латвийское. Заглушить наш голос пока не под силу никаким европейским чиновникам.
– Одно дело продвигать позицию, общаться с обществом. Но как защищать журналистов, которые уже находятся под следствием, в тюрьмах, пока европейские "демократические" институты закрывают на все это глаза?
– Остаются лишь методы журналистской солидарности. Мы, Белорусский союз журналистов, тесно сотрудничаем по данному вопросу с Союзом журналистов России, ведется работа и по линии МИД наших стран… Только так мы пока можем отстаивать права наших коллег.
Увы, все институции, которые создавались последние десятилетия, начиная, пожалуй, с Хельсинского акта, себя дискредитировали. Закат этих организаций близок. При этом в наших руках остаются механизмы защиты наших коллег-журналистов. Это не так много, увы, я согласен. В сегодняшних условиях мы должны принимать симметричные и асимметричные меры.
Кстати, буквально несколько недель назад в белорусском парламенте, в Палате представителей, поднимался вопрос о принятии такого рода мер в отношении западных пропагандистских СМИ.
– Есть ли на сегодняшний день белорусские журналисты, которые подвергаются давлению и репрессиям в странах Балтии?
– К примеру, ряд телеканалов пытался аккредитовать журналистов из Белоруссии для работы в Прибалтике. Однако наталкивались на цензуру, отказ в аккредитации, недопуск на мероприятия, внесение в "черные списки", которые не позволяют журналистам пересекать границы. Все эти методы давления давно опробованы на белорусских журналистах, и все это началось не с СВО.
Наши журналисты вносились в санкционные списки с конца 1990-х годов. А кто автор всей этой позорной практики? Правильно – Соединенные Штаты Америки. Госдепартамент мне лично выдал бумагу, где написано, что я представляю "угрозу национальной безопасности и интересам США". Ну, и я внесен в эти пресловутые санкционные списки. И этот документ от 2008 года.
– Как это отразилось на вашей профессиональной деятельности?
– Отразилось однажды, когда я должен был вместе с правительственной делегацией, с президентом Республики Беларусь освещать сессию Генассамблеи ООН. Как раз тогда мне этот документ и выдали с пометкой, что я не могу поехать в США. И это двойное нарушение! Речь не только о регламентах ОБСЕ и прочих организаций, здесь речь идет о прямом нарушении договоренностей о мандате ООН. Напомню, что США обязались беспрепятственно предоставлять возможность журналистам, дипломатам и политикам участвовать в работе организации.
– Пытались ли вы обжаловать это решение? И есть ли вообще такая возможность?
– Я лично не пытался, но знаю, что такие прецеденты есть, и наши коллеги обращаются. Но вся европейская и американская бюрократия признает только единственное законодательство – свое собственное. Возможности обжаловать решения практически нет.
– Как вы уже говорили, все демократические институты дискредитировали себя и изжили. Какие механизмы защиты прав человека, свободы слова должны прийти им на смену?
– Я бы хотел напомнить о Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), которая объединяет больше половины всего человечества. Беларусь до конца этого года станет полноправным членом ШОС. И мы вместе с нашими коллегами из Союза журналистов России выступим инициаторами журналистской платформы по защите их законных прав и интересов в рамках ШОС.
Кроме того, у нас есть формат БРИКС, который расширяется – одиннадцать стран выразили интерес стать членом организации. И в рамках БРИКС мы должны также создавать правозащитные институты, которые предметно занимались бы защитой журналистов.
Большое преимущество нам дают и прямые соглашения между журналистскими союзами и ассоциациями на нашем общем евразийском пространстве. Здесь мы можем работать в двустороннем порядке, когда, к примеру, возникают сложные ситуации, возможно, претензии, между нашими журналистами, СМИ, медиа-холдингами, мы их решаем вот так, не вынося даже на публику. Все эти механизмы работают.
Такое же пятилетнее соглашение, как с Союзом журналистов России, у нас заключено с Всекитайской ассоциацией журналистов, которая насчитывает более миллиона действительных членов. А это серьезный голос в защиту прав и свобод журналистов на мировой арене.
Есть, конечно, и Международная федерация журналистов, которая сейчас находится в плачевном состоянии, потому что все страны коллективного Запада, которые являются донорами таких международных институций, пытаются монополизировать право вещать от имени самих организаций.
Мы должны работать сегодня напрямую с Союзами журналистов внутри ЕС. Да мы это и делаем! У нас есть контакты с Союзом журналистов Болгарии, Греции, Германии. С ними мы можем выстраивать двусторонний диалог, и уже через них заявлять свою позицию.
У нас, кстати, был случай, связанный с Союзом журналистов Латвии. Его возглавлял Юрис Пайдерс. Дело было в 2010-2011 годах, когда ОБСЕ отказывалась отвечать на наши запросы по поводу санкций в отношении журналистов. Тогда Пайдерс лично обратился к спецпредставителю ОБСЕ по свободе слова, тогда эту должность занимала Дуня Миятович, и потребовал высказать свою позицию. Лишь тогда Миятович была вынуждена заявить, что санкции в отношении журналистов противоречат самой логике существования открытого демократического свободного общества.
Мы должны продолжать действовать. Иногда это дает свой результат. Пусть не всегда, но я хочу подчеркнуть, что такому колоссальному запугиванию подвергаемся не только мы, белорусские и российские журналисты, но и те честные западные журналисты, что сотрудничают с нами.
– Есть ряд журналистов, которые не справились с давлением и приняли решение просто отказаться от своей профессиональной деятельности. Осуждать их мы не беремся, однако, может быть, вы знаете рецепт сохранения силы духа, воли, хладнокровия в такие непростые времена?
– Это всегда личный выбор журналиста. И да, безусловно, мы никого не осуждаем, тех коллег, которые перестают писать на неугодные для государств пребывания темы. Писать под давлением в разы сложнее. Здесь требуется мужество, гражданская позиция, и, повторюсь, это выбор каждого.
Но позорнее – переход в лагерь так называемых "соросят", НКО… Почти всегда такого рода НКО не имеют никакого отношения к профессиональной журналистике. Клевета и заказные публикации. Все это нарушает Международную хартию журналистской этики, которую приняли недавно – в 2019 году.
Вообще сейчас на Западе именно те страны, что некогда громче всех кричали о свободе слова, превращаются в жуткие диктатуры, используют очень жестокие меры цензуры.
