Эстония идет на нарушение собственного законодательства, ограничивающего использование иностранных языков в торговле, чтобы справиться с последствиями антироссийских санкций.
Таллин не распространяется относительно причин очередного кризиса – на этот раз кризиса нехватки лекарственных препаратов – но признает, что вынужден отказаться от требования обязательного перевода этикеток и инструкций к импортным препаратам.
На самом же деле проблема состоит в том, что европейским производителям лекарств просто не хватает бумаги для переупаковки препаратов в соответствии с языковыми требованиями национальных законодательств. А дефицит бумаги и картона возник по причине антироссийских санкций, перекрывших для европейских производителей прежние возможности приобретения относительно недорогой продукции российских фабрик.
Председатель правления Больничной кассы Райна Лаане и генеральный директор департамента лекарственных средств Катрин Кийск были совершенно правы, когда говорили при обсуждении проблемы нехватки лекарств в парламенте Эстонии, что с дефицитов лекарственных препаратов сталкивается сейчас вся Европа.
Не только в прибалтийской республике врачи и их пациенты не могут порой отыскать в аптеках нужные таблетки и микстуры, антибиотики или, скажем, средства снижения содержания холестерина в крови. На сложности жалуются во всем Евросоюзе. Справедливы и обвинения в адрес фармацевтической продукции, которые пока не могут восстановить прежние объемы производства, сокращенные во время пандемии, когда спрос на лекарства от "обычных болезней" резко упал.
Снижение до минимума контактов между людьми, напуганными коронавирусом, запершимися в квартирах на время локдаунов и на карантины, перешедшими на "удаленку", закономерно привело к тому, что в течение почти двух лет привычные инфекционные "болячки" случались куда реже, чем до пандемии.
С учетом короткого срока годности многих лекарств, корпорации предпочли снизить производство, включая и производство антибиотиков, с которыми сейчас проблема особенно остра, поскольку не хотели рисковать потерять продукцию и доходы из-за падения спроса.
Сработал еще и тот трагический фактор, что пандемия унесла немало жизней именно тех людей, здоровье которых было ослаблено другими заболеваниями, включая и хронические. Об этом мало кто хочет говорить вслух, но пандемия резко сократила количество остро и постоянно нуждающихся в препаратах покупателей. Цинично говоря, никто так не сожалеет о смерти этих жертв коронавируса, как фармацевтические корпорации.
Но есть и еще один немаловажный фактор, ставший причиной дефицита медицинских препаратов. О нем говорит, в частности, глава ассоциации производителей генериков (недорогих аналогов патентованных препаратов) Medicines for Europe Адриан ван дер Ховен, цитируемый брюссельским изданием Euractiv. Комментируя проблему нехватки антибиотиков, эксперт отметил, что ситуация остается критической, так как отсутствуют даже такие условия для наращивания производства, как поставки бумаги и картона.
Нехватка русской бумаги вынуждает Таллин отступиться от эстонского языка
Дефицит бумажной упаковки, ставший заметным, кстати, и по полкам эстонских продуктовых магазинов, где появилось немало импортных товаров, не имеющих описаний и маркировки ни на эстонском, ни на русском языках, оказался еще одним неожиданным для Евросоюза результатом антироссийских санкций.
Так же, как ранее неприятным сюрпризом явилась возникшая нехватка многих других товаров и сырья, поставлявшихся из России или производившихся из российского сырья. Примеры с нефтепродуктами и газом, с зерном и древесиной, металлами и углем очевидны. А вот, например, о том, что прекращение поставок поташа создаст немалые трудности для выпускающих стеклянную тару европейских предприятий, до введения санкций никто, похоже, не задумывался. Новых поставщиков на мировых рынках найти можно, но вот цены будут уже другими.
Как отмечает упомянутый выше Адриан ван дер Ховен, при возникновении дефицита каких-либо лекарств в одной или нескольких странах Европы, производители и оптовые продавцы перемещают туда запасы из тех регионов, где нет нехватки этих препаратов. Но для этого вам нужно сменить одну упаковку на другую, снабженную маркировкой и описанием товара на соответствующем языке.
"Сегодня это настоящая проблема, потому что тратится много бумаги и картона, которых у нас сейчас нет [...] Поэтому мы просим гибкости (национальных правительств) в отношении этой переупаковки. Если бы мы могли делать так, как во время пандемии, то ограничивались бы наклейками", – говорит ван дер Ховен.
Дело тут вот в чем. Доля России в мировом экспорте бумаги, картона и изделий из бумажной массы в докризисном 2021 году составляла менее пары процентов и была не так велика по сравнению, скажем, с Китаем или Германией, она даже меньше, чем у Австрии или Италии, производящих, в частности, очень много замечательной мелованной бумаги.
Но вот ассортимент и цены на российскую продукцию и, особенно, на упаковочный картон и крафт-бумагу казались европейским покупателям чрезвычайно привлекательными. Что очень способствовало поддержанию обязательной в Евросоюзе практики замены упаковок, в частности, лекарств при экспорте и реэкспорте препаратов из страны в страну альянса.
Большинство европейских государств так же, как и Эстония, требуют, чтобы описание лекарства, его состав и инструкции к нему были отпечатаны на государственных языках страны розничной продажи. Широко используемых языков в Евросоюзе, как известно, несколько десятков. При всем желании производителей сэкономить на бумаге никак не получается разместить на небольшой коробочке описание лекарства на всех языках стран альянса. То есть одна и та же склянка с целебной жидкостью должна быть обеспечена десятком и более картонных коробочек с текстами аналогичного содержания, но на разных языках. Нет картона и бумаги для производства коробочек, нет и избытка упаковки.
Пока неясно, как националисты в нынешнем эстонском правительстве, которое как ни одно правительство до него привержено идее защиты эстонского языка, отнесутся к нуждам производителей лекарств. Но, как заявляет генеральный директор департамента лекарственных средств Катрин Кийск, ее ведомство уже выдало разрешение на продажу пары десятков препаратов в упаковке с маркировкой на иностранном языке, "еще в 21 случае на основании ходатайства медицинских организаций было разрешено использование препарата без государственной лицензии".
По сути дела, все это означает отступление от требований национального законодательства, которое обязывает применение государственного языка и только государственного языка. Правда, даже самый ретивый поборник защиты "эстонскости" забывает о законах и принципах, если ему необходимо срочно справиться, например, с диареей.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
