Премьер-министр Эстонии Кая Каллас заявила, что Эстония – хороший пример того, как благодаря членству в ЕС выросло благосостояние страны и ее жителей. Однако объективные данные показывают, что страна переживает тяжелый кризис. О перспективах эстонской экономики Baltnews рассказал эстонский экономист, политический обозреватель Леонид Цингиссер.
– В каком состоянии экономика Эстонии вступает в 2024 году, на ваш взгляд?
– В тяжелом состоянии. В 2023 году у нас, по статистике банка Эстонии, спад экономики составил 3,5%, а в следующем году ожидается замедление спада. Рост экономики все равно прогнозируется отрицательным, на данный момент минус 0,4%. Сколько там будет на самом деле, пока непонятно, но то, что он будет отрицательный, скорее всего, так и есть. Банк Эстонии прогнозирует хоть какой-то рост только на 2025 год.
Еще в Эстонии растет безработица, она скоро достигнет 9%. Кроме того, у нас продолжается рост налогов. В частности, вырастет налог с оборота: его ставка когда-то была 18%, сейчас 20%, а со следующего года будет 22%. Это сказывается на росте цен, разумеется, потому что любые дополнительные налоги в конце концов ложатся на плечи конечного потребителя. Население будет оплачивать эти налоги. Цены растут, но сейчас рост цен относительно замедляется.
С одной стороны, со следующего года повышается уровень минимальной зарплаты на 13% относительно сегодняшней. Кажется, что это хорошее изменение, но надо понимать, что минимальная заработная плата тянет за собой рост остальных расходов для предпринимателей. Это означает, что будут дальнейшие проблемы с рабочей силой и, к сожалению, будут увольнения. Закрываются заводы, и тенденция, скорее всего, в следующем году не изменится.
– По последним данным, безработица в Эстонии продолжает расти. В Кассе по безработице заявили, что в 2024 году, возможно, закончатся деньги для выплаты пособий. Как вы считаете, эту тенденцию можно переломить или ситуация продолжит ухудшаться?
– При сегодняшней внутренней и бюджетной политике, которая зависит от внешней политики Эстонии, наверное, переломить ситуацию не получится. Потому что это подразумевало бы полный пересмотр приоритетов бюджета, бюджетного финансирования. А если в бюджете приоритеты стоят иные, то переломить это не получится.
Проблема не только в безработице, поскольку страдает и будет страдать вся социальная сфера. И все это происходит в угоду обслуживания каких-то других статей бюджета – прежде всего, так называемого оборонного бюджета, куда вкладывается помощь Украине и собственные какие-то завиральные идеи – строительство заборов [на границе с Россией] и так далее. Вся эта история происходит, как говорится, "в счет будущих гастролей".
"В счет будущих гастролей" мы [Эстония] уже начинаем финансировать Украину, потому что собственных денег в бюджете нет, на свои нужды денег не хватает. Но Эстония теперь придумала новый вариант: мы гарантируем как государство разным финансовым учреждениям некий кредит, который выдается Украине. Это то же финансирование, но скрытое, когда своих денег нет.
Вы же понимаете, что значит гарантировать кредиты Украине? Это значит, что это безвозвратный кредит, который нам придется выплачивать. Эстония все глубже влезает в конфликт – как с точки зрения финансов, так и поставок оружия. Переломить эту тенденцию получилось бы исключительно за счет пересмотра всей внешней и внутренней политики. В обозримом будущем этого не предвидится, поэтому и переломить, наверное, не получится.
– Ожидается ли рост цен на энергоресурсы этой зимой? Сможет ли Эстония обеспечить свою энергобезопасность после аварии газопровода Balticonnector?
– Наверное, сможет, потому что Эстонию нельзя рассматривать как самостоятельного игрока, она завязана, как минимум, на Прибалтику и ЕС в целом. Это относится и к экономике, энергетический сектор Эстонии движется в фарватере как производное от общеевропейской тенденции.
Если говорить о ценах, то они опережают среднеевропейские на энергоносители. Поставки будут обеспечены за счет замещения: если газопроводы были отключены, то все равно газ попадает с помощью газовоза из тех же США. Формально Таллин себя обеспечит – вопрос именно в цене.
Своих источников энергии у нас крайне мало. Например, есть нарвские электростанции, работающие на сланцах. Про зеленую повестку уже как-то все забыли.
Еще пару лет Эстония рапортовала о том, как она закрывает один за другим энергоблоки нарвских электростанций из-за того, что сланец не является экологически чистым топливом. За это Эстония получила доступ к европейским деньгам так называемого Фонда справедливого перехода, который дотирует и покрывает ущерб от сворачивания подобных электростанций.
Сейчас уже никто об этом не вспоминает, насколько я понял. Все – даже законсервированные блоки – запущены и работают по полной программе. Возможно даже расширение производства энергии. Поэтому есть, за счет чего это все делать. Но в конце концов заплатят за это все потребитель.
– Сейчас как раз активно обсуждается возможность строительства АЭС. Нужна ли Эстонии атомная энергия?
– Это завиральная идея. Нет смысла это обсуждать. Вернее, обсуждать можно все, что угодно. Вопрос в том, на какие деньги это будет реализовываться.
Например, был проект строительства морского тоннеля Таллин-Хельсинки, мост из материковой на островную часть страны, как Крымский мост в России. Но мечтать можно, о чем угодно. В Эстонии нет компетенций для атомной энергетики, любая технология, сырье и обслуживание было бы импортируемым.
Я в это [строительство АЭС] особо не верю. Как показывает практика, некоторые завиральные идеи, если они кому-то сильно экономически выгодны, можно реализовать. Одна из них – пресловутая Rail Baltica, которая не имеет никакой экономической целесообразности, кроме как "распил" бюджетных средств.
Сейчас, по-моему, уже никто не скрывает, что Rail Baltica не имеет целесообразности при падении грузопотоков. Порты отчитываются, что грузопоток продолжает падать. Окружная железная дорога вокруг Таллина также не имеет экономической целесообразности: нет грузопотока, а пассажирский не покрывает.
Можно обсуждать АЭС, но это даже не выход – вообще бессмыслица какая-то. Хотя Эстония берет на себя повышенные обязательства по выходу из БРЭЛЛ: только что подтвердили, что выход состоится досрочно. Однако непонятно, за счет чего власти Эстонии будут стабилизировать напряжение.
– Как кризис влияет на положение населения? Растет ли уровень бедности в Эстонии?
– Конечно, при росте цен и при довольно смутных перспективах люди начинают меньше потреблять, больше экономить, откладывать. Безусловно, это сказывается на социальной сфере, потребление начинает падать. Люди экономят, соответственно, падает потребление, падают обороты, падают доходы, что опять бьет по населению. Кроме того, падение всего этого бьет по предпринимателям, которые вынуждены закрываться, они банкротятся.
На этом фоне следует упомянуть, что происходит стремительный рост Euribor, то есть ставки рефинансирования. Большинство кредитов, в том числе потребительских и ипотечных, привязаны у нас к Euribor. Общая процентная ставка состоит из Euribor и маржи, которая в среднем была всегда в районе 2%.
Какое-то время назад Euribor был отрицательным, а процентная ставка была в районе 2-2,5%. Сейчас Euribor подскочил до 4%, поэтому ставка составляет 6%. Это существенный удар по людям, учитывая, что в Эстонии население очень закредитованное. Мы жили очень широко с помощью кредитов, но увеличение ставки в три раза больно ударило по людям и их потреблению.
Они начинают еще больше экономить, чтобы обслуживать банковские кредиты. Ведь в случае невыполнения обязательств перед банками произойдет лавинообразный обвал цен на недвижимость.
Покупательская способность на недвижимость подогревалась в основном кредитами. Банковские кредиты становятся дорогими, выдают их не очень охотно, старые обслуживают плохо. Недвижимость переходит в собственность банков, потому что люди не в состоянии ее тянуть, она входит повторно на рынок. Начинается рост цен на аренду жилья, поскольку продать жилье невозможно.
Создается такой замкнутый круг: Эстонию ожидает отрицательный экономический рост. Нацбанк прогнозирует, что ВВП сократится на 0,4%. На практике непонятно, на сколько именно процентов, но он точно будет отрицательным. А значит – ничего хорошего не будет, вся эта ситуация продолжит усугубляться.
