Поселок Новый Уоян расположен на Байкало-Амурской железнодорожной магистрали. Его возводили строители из Литовской ССР силами коллектива СМП "ЛитБАМстрой". Для того, чтобы оставить память о труде литовцев, в поселке есть улицы Каунасская и Драугистеса, а также Литовский проспект.
Первая группа строителей прибыла в Новый Уоян 20 августа 1979 года в количестве 25 человек. Они определяли экономическую структуру поселка и занимались возведением железной дороги, предприятий лесной и строительной индустрии. О том, как Новый Уоян стал местом дружбы республик Советского союза и какими чертами выделились жители Литвы, Baltnews рассказал ветеран БАМа Валерий Пилюгин.
– Валерий Георгиевич, как вы оказались на стройке Нового Уояна?
– Я устроился на БАМ в 1975 году, приехал с Улан-Удэ. В то время грузы приходили из Бурятии, и очень много материала шло для нужд магистрали. Мы занимались отгрузкой всего необходимого. Материалы доставляли баржами.
Вообще жизнь была насыщенная и интересная. Представьте себе: мне 23 года, мы с ребятами разгружаем японский кран Kato, который мало кто видел у нас в стране. Потом я на нем еду по городу. В тот момент я, наверное, "вырос" на десять сантиметров.
Затем в 1979 году приехали литовцы и сразу меня сманили к себе. Буквально два дня прошло, и я попал к ним, отработал почти десять лет.
– А чем конкретно занимались литовцы? Какие строительные и архитектурные задачи они решали?
– Вы знаете, мы построили очень красивый поселочек. И хотя его строили литовцы, там были и другие национальности: русские, узбеки, литовцы, цыгане, да вообще все. Были на равных. Я ни разу не слышал, чтобы кто-то кого-то обзывал или был национализм.
Литовцы с нашей помощью построили дома, школу, детский садик, всю инфраструктуру. Просто весь поселок под ключ выдали, как говорят сейчас. И все это с нуля.
Изначально руководил "ЛитБАМа" Викторас Петр Петрович. В целом, у нас руководители все были хорошие. Я заметил, что все управляющие, кто ехал к нам, тащили с собой людей, с которыми они раньше работали и на кого можно было положиться.
Литовцы хорошо трудились. Взять даже их временный лагерь. У него была надпись, что это образцовый микрорайон: там была чистота и порядок, а этого у них не отнимешь. И банька своя была. Интересно то, что если эстонцы на стройку привозили с собой ликер, то литовцы привозили окорока копченые. Они это дело любили. А еще возили колбасы с конфетами. В целом, делились, как могли.
– Как в Новом Уояне жила культура, устраивались ли концерты?
– У каждого отряда были свои ансамбли и кружки. Я думаю, что это из-за того, что было много молодежи. Руководители понимали, что молодым людям нужно организовать не только работу, но и досуг.
– Станций на БАМе построено много. В чем особенность Нового Уояна, что его отличает от других станций?
– Люди строили с желанием, с настроением, чтобы оставить свое наследие. Тогда было такое время, что все – вне зависимости от национальности – горели этой идеей. Хотели оставить поселок потомкам как знак дружбы и труда их родителей.
Я думаю, что сейчас очень многие литовцы хотели бы приехать и посмотреть, что делали их предки. Прикоснуться руками к труду родителей, дедушек и бабушек. Да и сами ветераны БАМа прошлись бы по тем улицам, где они работали, гуляли и отдыхали.
Хотелось бы мира между государствами, чтоб та связь и та дружба, которая была, не пропала даром. Но есть люди, которые успели развалить Советский Союз в свое время: у них была ненависть в душе, а не дружба. Но мы будем держаться. Я думаю, победа будет за нами в любом случае.
– Много ли людей остались в Новом Уояне?
– Многие уехали, примерно 70%. Раньше государство эти поселки поддерживало: выдавались сертификаты на машины, дополнительные отпуска, можно было суммировать их. Можно было три года не ехать в отпуск, а потом получить машину и отдыхать сразу полгода. Это был житейский стимул.
Думаю, чтобы вдохнуть в эти поселки жизнь, надо людям снова дать идею, заразить их ею, чтоб они сами тянулись. Поддержка, конечно, нужна. Может, не автомобили, как раньше, но жилье и отпуска надо давать. Тогда люди вновь сюда потянутся.
