Латышские националисты поздно спохватились в своей борьбе за уцелевшие памятники! Значительная часть латышских политиков, деятелей науки и культуры уже построила на тотальном отрицании прошлого свою карьеру. А когда начинаешь крушить собственную историю, остановиться невозможно – границы нет.
Все оттенки красного
Тревогу забила – кто бы мог подумать! – журналистка Элита Вейдемане. Эта ярая националистка и русофобка, требовавшая уничтожать без раздумий и сантиментов все, что связано с советским прошлым, вдруг встала грудью на защиту председателя советского колхоза "Лачплесис".
В 1960-1970-е годы это был один из самых крупных и богатых колхозов Латвийской ССР. И огромная заслуга в том Эдгара Каулиньша, возглавившего "Лачплесис" в трудные послевоенные годы и сделавшего из него колхоз-миллионер. В этом процветающем хозяйстве все жили, как у Христа за пазухой. У каждой семьи – коттедж, во дворе – непременно машина.
Заработки даже у простых работяг были выше, чем у городских профессоров. Например, грузчик, развозивший по цеху ящики на каре, получал 400 рублей (при средней зарплате по стране в 150 рублей). У колхоза была звероферма (разводили чернобурок и голубых песцов), консервное производство по выпуску соков-компотов-варенья (работали в три смены, без остановки), собственная мясная и молочная продукция. В колхозе пекли вкуснейший хлеб по древним рецептам и варили лучшее в республике пиво. В общем, там было все свое, включая Дом культуры, школу, поликлинику и санаторий.
Однако сегодня описывать эти блага запрещено законом. Каждый, кто признает, что в советские времена в Латвии жилось хорошо, подпадает под статью "прославление оккупации" с риском загреметь в тюрьму на три года.
Вот почему такой неожиданностью стал фортель, выкинутый в апреле нынешнего года Огрской краевой думой (на ее территории некогда располагался "Лачплесис"). По решению депутатов, Эдгару Каулиньшу установили памятник.
Но как такое возможно? Ведь Каулиньш был олицетворением всего, что отрицается и порицается нынешним латвийским режимом. Мало того, что он возглавлял советский колхоз, так еще был коммунистом и фронтовиком, воевавшим на "неправильной стороне" – в Красной армии, обладателем множества советских военных и трудовых наград. Крамола на крамоле и крамолой погоняет!
На дерзкий демарш Огрской думы мигом отреагировало Общество генерала Петериса Радзиньша – группа отмороженных латышских националистов (страстно друживших с украинским "Правым сектором"* задолго до того, как это стало в Латвии мейнстримом). Оно обвинило краевых депутатов в нарушении закона "О запрете экспонирования объектов, прославляющих советский и нацистский режимы, и их демонтаже на территории Латвийской Республики". Оно гневно вопросило депутатов – что вы, такие-сякие, творите? Государство подобные памятники сносит, а вы их наоборот устанавливаете!
И тут огрским депутатам поступила поддержка, откуда не ждали. На ультрарадикальных нациков из Общества Радзиньша яростно обрушилась ультрарадикальная националистка и русофобка – журналист Элита Вейдемане. Она опубликовала статью с требованием оставить памятник Каулиньшу в покое.
Защита, выстроенная Вейдемане, была неуклюжей, но страстной. По ее словам, Каулиньш замечателен тем, что из его колхоза не выслали ни одного человека. Он принимал на работу бывших легионеров, прощенных советской властью, а также бывших ссыльных, вернувшихся из Сибири.
Да, он был красным! Хотя, если хорошенько присмотреться, то не совсем красным, а так – розовым. Да, высокие производственные показатели его колхоза советская власть использовала для пропаганды: "И все же в основе этой пропаганды был он сам: трудолюбивый, рачительный, дальновидный и справедливый хозяин. А не коммунист или политик", – говорит Вейдемане.
Если бы Каулиньш мог восстать из могилы и услышать, как его обеляют, новоиспеченной адвокатше пришлось бы бежать до канадской границы. Однако демарш Вейдемане, выступившей в защиту советского коммуниста, говорит о том, что власти перегнули палку. И что фальшивая концепция, выстроенная новейшей латышской историографией, парит в воздухе без всякой основы, как воздушный шар.
Согласно этой концепции, никакой Латвийской ССР не существовало, а была оккупированная территория, на которой латыши дружно страдали и всячески устранялись от строительства социализма. Отдельные мерзкие коллаборанты имелись, но – единицы, и память о них должна быть вымарана вместе с ненавистными страницами латвийской истории.
Концепция эта отлично продается молодежи. А вот с людьми поколения 50+ ситуация сложнее. Они-то все видели своими глазами. Отрицая существование Латвийской ССР, они должны, по сути, отречься от собственного прошлого и от своих родителей.
Есть латыши, которые не готовы это делать. Но они молчат – боятся новых законов и того, что их заклюют сородичи. Есть латыши, которые согласились не верить собственной памяти и слепо довериться тому, что говорит нынешняя власть. И есть латыши, выбравшие третий путь – на отрицании родительского наследия они цинично выстраивают свою карьеру.
История про двух Гулбисов – яркий тому пример.
Отцы и дети
В прошлом году власти Риги разнесли в пыль ненавистный им монумент Освободителям Риги от немецко-фашистских захватчиков. Памятник страшно бесил латвийский режим тем, что на 9 мая туда ежегодно стекались сотни тысяч людей с цветами.
Но вот, наконец, он повержен, и на его руинах латышская молодежь чокается бокалами с шампанским, не задумываясь, что празднует осквернение памяти собственных предков. Ведь в рядах Красной армии воевали около 100 тысяч латышей.
Но еще радостней молодежи уничтожение памятника приветствовал 54-летний скульптор Кристап Гулбис. Хотя одним из авторов мемориальной композиции был его отец – Айвар Гулбис (он создал фигуру Родины-матери).
"Токсичное место, других вариантов нет, нужно сносить, – безапелляционно заявлял Кристап задолго до сноса, – Памятник нужно убрать, потому что здесь собираются люди, пропагандирующие враждебные латвийскому государству идеологии".
Что думает об этом Гулбис-старший, никто не знает. Ему 90 лет, и он не общается с журналистами. "Не очень здоров", – так объясняет его говорливый сын. Но вполне вероятно, что Гулбису-старшему просто не дают возможности публично высказаться. Ибо что хорошего может сказать человек, на глазах которого уничтожается все, ради чего он жил?
Айвар Гулбис был очень востребован в советское время, его скульптуры стоят по всей Латвии. Наверняка это тоже кандидаты в "расстрельный список" памятников. Разве может нынешняя власть оставить памятник борцам-революционерам в Валке? Или писателю и видному советскому политику Вилису Лацису в Риге? В Саулкрасты уже переименовали посвященную Лацису улицу, так что столице надо поторопиться.
Зато Гулбис-младший все это горячо одобряет. На противопоставлении себя папиному наследию он активно делает карьеру.
Гулбис-старший создал памятник борцам с нацизмом. Гулбис-младший – памятник нацистам. Он – автор скандального "Улья свободы", посвященного Латышскому добровольческому легиону СС. Это тот памятник, который власти бельгийского городка Зедельгеме сгоряча разрешили у себя поставить, но после активных протестов местных жителей убрали. Сделать это им рекомендовали историки из разных стран мира, назвавшие "неуместным" увековечивание памяти карателей и убийц.
Представьте себе ярость Гулбиса-младшего. Его памятник нацистам снесли (это случилось в мае 2022 года), а отцовский памятник победителям нацистов стоит (его уничтожат в сентябре того же года).
Так что в своей ненависти к монументу Освободителям Кристап был искренен. Тем более, что в последние годы совсем поехал крышей на почве национализма и русофобии. Так, он налепил на забор соседу (живущему в Юрмале белорусу) плакат с украинским флагом и матерной надписью про русский военный корабль, а потом трезвонил в домофон, требуя выйти и выслушать его позицию "про агрессию России".
Но есть у желания Кристапа уничтожить папино наследие и второй мотив – зависть. Достаточно посмотреть на работы Гулбиса-старшего и Гулбиса-младшего, как сразу видно, кто тут – мастер, а кто – откровенная бездарность.
В скульптурах Айвара чувствуется отличная классическая художественная школа. Все ему было подвластно: большие и малые формы, камень и металл. Его работы то сдержанно лаконичны (памятник Райнису на Эспланаде), то экспрессивно романтичны (парящая на весу "Муза революции"), то новаторско-абстрактны ("Руки врача" – скульптура-фонтан в больнице Гайльэзерс). Кстати, ряд его работ хранятся в Третьяковской галерее в Москве.
А на Гулбисе-младшем природа отдохнула. Его памятник нацистам – это водруженный на столб мрачный дырявый ящик, из которого что-то высыпалось и прилипло к наружной стенке. Лишь из объяснений автора выясняется, что это улей с пчелами, символизирующими миролюбие Латышского легиона СС.
Собственно, у Кристапа ящик получается при любом заказе. Памятник детям, умершим в ходе беременности, в Торнякалнсе – это ящик, на который налеплены бабочки. Памятник инженеру Теодору Хермановскому – ящик с отпечатком пальца. Памятник "Сосны Райниса" – куски ящика, через которые проросло бревно.
Но с амбициями у Гулбиса-младшего все в порядке. Охотно раздавая интервью вместо папы, Кристап заявляет, что Латвии нужны новые памятники. "31 год прошел с момента восстановления независимости, но у нас нет памятника ни "Балтийскому пути", ни Баррикадам, – настойчиво навязывает он свои услуги. – Нет памятника 100-летию Латвии... Мы должны сосредоточиться на освещении нашей государственности, чтобы преодолеть это давление со стороны "Русского мира".
Свои надежды на госзаказы он обосновывает острой необходимостью "уравновесить те артефакты оккупации, которые лелеет Кремль".
Водитель, нажми на тормоза
Но вернемся к неожиданному демаршу ярой антисоветчицы Вейдемане, вставшей на защиту советского коммуниста. Случайность это? Или признак, что расправа с прошлым – советским, царским, любым – не столь единодушно воспринимается латышским обществом, как того хотят власти ЛР?
Ведь еще на слуху история с памятником Пушкину. Хотя власти-таки убрали его из центра Риги, множество латышей успели высказаться против. Тысячи комментаторов в соцсетях на чистом государственном языке перечислили, сколько знаменитых латышских писателей признавались в любви к Пушкину и напомнили, с какой помпой чествовали русского поэта при Улманисе.
Огромное число лайков и перепостов получила ироничная запись актера Гундарса Аболиньша: "Чтобы удержаться на "прогрессивной волне", предлагаю также снести: здания Латвийской Национальной оперы, поскольку оно построено во времена Российском империи, ведь оно напоминает нам о нечеловеческом могуществе! Также снести и здание Латвийского Национального театра (бывший городской 2-й театр – в тот период русский театр! Это ничего, что там провозгласили Латвийское государство). Снести всю улицу Алберта и прилегающий к нему весь комплекс зданий в югендстиле, ведь это все тоже построено во времена Российской империи! Тогда очередь дойдет и до Рижской коммерческой школы и Рижской Александровской гимназии – соответственно Академии художеств и Музыкальной академии, которые построены во времена Российской империи, к тому же Александр II был российским императором! Вообще надо бы имена Александр, Петр и Николай убрать из календарей именин, ведь так звали русских царей".
Действительно – если претворить лозунги властей в жизнь, от Латвии не останется камня на камне. Этого не понимает бывший президент страны Левитс, уже напоследок призвавший переименовать и убрать все, что "напоминает о второстепенных деятелях советской оккупации, местных коллаборационистах или иным образом явно ассоциируются с Советским Союзом или царской Россией".
Этого не понимают ультрарадикалы из Общества генерала Радзиньша, плохо знающие историю своего кумира. Ведь Петерис Радзиньш был офицером царской армии, бился за Российскую империю в войне с японцами и в Первой мировой, был награжден пятью царскими орденами. Так что Общество его имени само должно анигилироваться в ходе дерусификации.
Они не понимают – а Вейдемане уже что-то почуяла. И неспроста.
Недовольство реет в воздухе. Далеко не все латыши согласны с "черным списком", составленным властями. Они не понимают, почему надо сносить памятник советским писателям Анне Саксе и Андрею Упиту. Саксе писала чудесные добрые сказки. Романист Упит лучше всех обрисовал нравы, быт и трагедию латышской деревни начала прошлого века. И вообще – если отказаться от всего культурного наследия, созданного латышами в советский период, что тогда останется?
Никто не понимает, где границы этого крестового похода. Когда и на чем власть будет готова остановиться.
Ведь на протяжении всей истории Латвия была самостоятельным государством всего лишь 53 года: 21 год – в первой половине ХХ века и 32 года – сейчас. Что можно успеть построить, создать, возвести, написать, изваять, отснять за такое короткое время? Почти ничего. Все грандиозное и основательное, чем пользуется сегодня латвийское общество, сделано не при латвийской независимости – это факт, с которым невозможно спорить.
Поэтому власти, начав с уничтожения "всего советского" и расширив программу до уничтожения "всего царского", рискуют в итоге не оставить камня на камне и от "всего латышского". Это смекнула уже даже неистовая русофобка Вейдемане. Интересно, когда столь нехитрая мысль дойдет и до остальных?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
