Латышский национализм, с благословления властей, приобретает все более уродливые очертания. Лозунги "Защитим латышский язык" плавно перешли в "Уничтожим русский".
Латышская пресса, отбросив ненужную жанровость, превратилась в единый русофобский рупор, науськивающий одну часть населения на другую. К этому улюлюканью с восторгом присоединилась латышская богема, предложив народу цель – искать в публичном пространстве и выставлять для всеобщего бичевания любую информацию, данную на преступном русском языке. Это называется движение Atkrievisko Latviju! ("Дерусифицируй Латвию"), и оно ширится с каждым днем.
Назад в будущее
Воинствующий пещерный национализм был в Латвии и раньше, но до поры до времени являлся уделом маргинальных правых партий. Тому доказательство – многолетний успех центристского "Согласия", которому остальные партии страшно завидовали.
Но теперь все изменилось, в чем немалую роль сыграла позиция ЕС. Если раньше Европа время от времени мягко журила Латвию за дискриминацию русскоязычных и позорный институт неграждан, то после начала СВО демонстративно закрыла на это глаза, предоставив латвийским властям полный карт-бланш в окончательном решении русского вопроса. Чутко уловив смену европейских настроений, латышские политики мгновенно радикализировались до уровня, ранее немыслимого.
В итоге политического центризма в Латвии больше нет. Звериный национализм превратился в официальный лозунг, который провозглашают уже не правые, а правящие. Партия "Новое единство" переплюнула самых рьяных националистов, ее партнеры по коалиции делают то же самое. Эффект – замечательный.
Вот, скажем, что первым делом сотворил на своем посту новоиспеченный министр сообщения Янис Витенбергс? Он пришел туда, где проблем выше крыши, где все отрасли – авиационная, железнодорожная, транспортная – сидят в глубокой яме. Где от него ждали срочных решений по утонувшей в многомиллионных долгах авиакомпании airBaltic, распродающей от безнадежности локомотивы и рельсы "Латвийской железной дороге", коллапсирующему региональному автобусному сообщению.
И Витенбергс выдал решение: велел всем подведомственным учреждениям срочно пересмотреть свои веб-сайты, удалив оттуда русскоязычный контент. Чем сорвал бурные аплодисменты латышской прессы. Если прежде акул пера интересовало, как министр справится с катастрофой во вверенных ему отраслях, то теперь они как воды в рот набрали. Главное сделано! "Наблюдения агентства LETA показывают, что в настоящее время информация доступна только на латышском и английском языках на домашних страницах почти всех акционерных обществ с госкапиталом, находящихся в ведении Минсообщения", – одобрительно констатировало главное новостное агентство страны.
Да что латышская пресса – почти все латышское общество с воодушевлением приняло крутой поворот вправо. Благо, в истории Латвии такое не впервые. Уже изничтожались прежде школы нелатышей, газеты нелатышей, запрещался язык нелатышей, закрывались их общества. Только кричали им тогда, около ста лет назад, не "чемодан, вокзал, Россия", а "чемодан, вокзал, Берлин", ибо речь шла о местной немецкой общине.
И вот теперь – гены ли дают о себе знать, или пьянящее чувство безнаказанности, с которым можно унижать себе подобного, но большинство латышей охотно включилось в охоту на все русское.
Разговор на русском – акт агрессии
Это называется – общественная кампания Atkrievisko Latviju! ("Дерусифицируй Латвию"). Ее запустила весной прошлого года местная поэтесса Лиана Бокша (псевдоним – Ланга). Цель – полностью очистить публичное пространство от ненавистной русской речи. Любопытный момент: свои первые стихи Ланга опубликовала на русском языке. А что вы хотите – в 1987 году при советской Латвии так было выгодней. Поэтому Ланга добралась со своими выступлениями аж до Москвы.
Но теперь конъюнктура изменилась – и русский язык выгодно ненавидеть. Не состоявшись в профессии (стихи у Ланги – на уровне рифмоплетства), она быстро смекнула, как максимально привлечь к себе внимание. Сначала Ланга активно боролась с кириллицей на порталах государственных услуг. Затем докопалась до посольств США и Германии, которые не закрыли свои русские версии. Потом перекинулась на латвийский бизнес.
Вот история компании Circle K: принимая у населения пластиковую тару через автоматы, она оставила на мониторах возможность управлять сдачей тары по-русски. Это вызвало у Ланги приступ настоящей истерики. "Circle K Latvija, дерусифицируйте свои тароматы, если вас заботит ваша репутация, – завопила она на все соцсети. – Латвия более не является и никогда более не станет регионом русского языка! Лингвистической коллаборации нужно положить конец! Любой русский Латвии может сдать тару с указаниями на государственном языке! Прекратить русификацию Латвии!"
Или взять Валмиерский молочный комбинат – он возмутил Лангу своим многолетним логотипом, буквой V. "Российскому предпринимателю Андрею Бесхмильницкому, владельцу "Валмирас пиенс", наверно, нравится эта буква "V", – настрочила неистовая поэтесса в Twitter, напомнив, что в Латвии ныне запрещено использование российской военной символики, к которой отнесены буквы "V", "O", "Z".
А что позволяет себе рижский клуб First Club? Он запланировал тематическую дискотеку "Русский танцпол". Естественно Ланга не могла пройти мимо такого возмутительного факта. "Только русские хиты" в этом клубе во время войны – вам кажется это о’кей?" – написала она твит, закрепив тэг службы Госбезопасности, чтобы та срочно обратила внимание и дала по щам нарушителям.
С одной стороны, все это смешно, и вспоминаются слова Даниеля Хармса, что "нет ничего страшнее старой, сумасшедшей женщины". Но с другой, приходится с горечью констатировать, что агрессивные русофобские призывы Ланги находят отклик в сердцах очень многих латышей. Под знаменами кампании "Дерусифицируй Латвию!" собралась целая толпа, которая теперь ходит с самовольной проверкой по латвийским городам и весям, государственным учреждения и частным компаниям – искать ненавистное русское слово.
Как с удовлетворением описывает этот процесс газета Latvijas Avīze: "В течение полугода в это были вовлечены сотни людей, которые писали письма в учреждения и компании, обращались в социальные сети с просьбой убрать русский язык из публичного общения – сайтов, телефонных служб, где обычно клиентам предлагалось выбирать один из трех языков (латышский, русский, английский), и с табличек общественных мест на открытом воздухе. Уже в начале лета одним из первых убрал русский язык со своего сайта портал ziedot.lv, а из телефонного общения с клиентами – Rīgas ūdens. Позже за ними последовали другие компании и муниципалитеты".
Заметим, что закон не обязывал ни благотворительный портал, ни муниципальное предприятие по водоснабжению и канализации отказываться от русской версии сайте. Закон лишь требует наличия латышской версии. Но в том-то и смысл развязанной кампании – окружить русский язык такой репутацией, замазать его такой грязью, чтобы иметь русскоязычный контент стало стыдно, непристойно и практически преступно.
Шлюзы растворились, и по всем социальным сетям понеслось. Теперь, заглянув в латышский сегмент Facebook или Twitter, вы в каждом втором посту или твите на латышском языке непременно обнаружите жалобы на ненавистные русские звуки.
"Ого! Только что пришла в магазин Rimi на Кр. Валдемара, 112 в Риге, и в отделе хлебной выпечки на полную катушку играют песни на русском языке. Как такое возможно? Также слышно, как работники переговариваются между собой по-русски", – докладывает в своем твите некая Илзе Зелтиня. Мгновенно возбудившись, комментаторы строчат в ответ: "Это магазин орков", "Похоже на звуки пьяной вечеринки в гараже", "Ватная культура, ее слишком много повсюду", "Публичные разговоры на русском – это акт агрессии".
Иногда – очень редко – самостийным проверяльщикам дают отпор. Так, телеведущий Айвис Цериньш высказал свое недовольство тем, что в кинотеатре Forum Cinemas показывают кино с субтитрами на русском языке. "В контексте использования русского языка вчера задумался о том, какого черта, например, у Forum Cinemas есть субтитры и на русском языке? – накатал он в соцсетях. – Я бы предложил не тратиться на перевод на русский".
Однако представители кинотеатра не только не повинились, но и подкололи Цериньша, написав в ответ: "В контексте использования латышского языка рекомендуем вам перечитать написанное перед публикацией – чтобы не было, как в данном случае (с грамматическими ошибками). И просим не делать фотографии во время просмотра – это не только мешает другим зрителям, но и нарушает правила внутреннего распорядка кинотеатра".
Но такая реакция – редкость. А в девяносто девяти случаях из ста фирмы и учреждения берут перед общественниками под козырек, смущенно извиняются и избавляются от любого присутствия заклейменного русского языка.
Это рот кого надо рот
Причины трусливого заискивания бизнеса перед национально озабоченным латышским обществом понятны. Поскольку волна русофобии идет с самого верха, бизнесу проще в нее нырнуть и плыть вместе, чем смотреть, а что говорит на этот счет закон.
Первыми так поступили все латвийские аптеки. Хотя закон не запрещал русской аннотации к лекарствам, они уже давно хором перешли только на латышские аннотации, – и пусть русские разбираются в дозировках и противопоказаниях как хотят.
В этом аптеки опередили даже чиновников, которые позакрывали все русские версии сайтов латвийских министерств, муниципалитетов и различных ведомств лишь в последний год. Самое противное, что это сделало Министерство благосостояния, в чьи учреждения со своими бедами обращаются старики, инвалиды, малоимущие.
Теперь им недоступна информация о своих правах и возможных льготах на русском языке, и чиновники с ними отныне беседуют лишь на государственном. Исключение сделано (нонсенс!) лишь для украинских беженцев, которые по-прежнему могут общаться с чиновниками на "языке оккупантов".
Иные предприятия даже готовы терять деньги, лишь бы не выпасть из этого тренда. Так, компания по продаже электричества Elektrum закрыла свою русскую версию сайта – и тут же лишилась части клиентов: оскорбленные, они просто перешли к эстонским фирмам, занятым в Латвии тем же, но охотно отвечающими на звонки и письма по-русски.
Увы, далеко не каждой местной фирме есть иноземный аналог в Латвии. Поэтому русскоязычному обществу остается бессильно взирать, как ширится и популяризуется благословляемый государством и раздуваемый латышской прессой русофобский тренд.
В прошлом году изъяла русский язык из своего сервиса курьерская почта DPD. Затем так же поступил ее конкурент Omniva, причем ее руководитель по коммуникациям и устойчивому развитию Янис Анджанс назвал этот шаг "укреплением сплоченности общества". И подчеркнул, что он очень понравился украинским беженцам.
А что продуктовые сети? Некоторые пока еще упорствуют. По-прежнему говорят с русским покупателем на его родном языке присутствующие на латвийском рынке литовская Maxima, немецкий Lidl. Но будьте уверены, секта Ланги их дожмет.
Зато отлично преуспел в войне с русским языком Рижский аэропорт. Это пусть незначительные аэропорты Рима и Берлина стараются понравиться клиентам, поддерживая свои сайты на разных языках, включая русский. А к аэропорту "Рига", видящему себя как грандиозный транзитный пассажирский хаб между Западом и Востоком, пускай пассажиры подлаживаются сами, довольствуясь информацией на латышском и английском. Более того, по-русски в Рижском аэропорте все чаще невозможно пообщаться и вживую: многие сотрудники демонстративно изображают, что никогда не знали такого языка.
Кстати, глава airBaltic Мартин Гаусс тоже не говорит по-русски. Но, что намного важнее для его высокого поста – он не говорит по-латышски! А это уже нарушение Закона о госязыке. Бывший немецкий пилот, перековавшийся в топ-менеджеры, уже больше десяти лет возглавляет латвийскую национальную авиакомпанию, но выучить государственный язык так и не удосужился. Хотя при его зарплате в 69 тысяч евро в месяц (!) мог бы нанять армию лучших педагогов.
Однако грозная языковая инспекция претензий к Гауссу не имеет. Хотя в последнее время она резко активизировалась. "Если с 2015 по 2020 год Центр государственного языка налагал в среднем около 20 штрафов в год, то в 2022 году число штрафов превысило 150", – пишет газета Latvijas Avīze. Языковые инспекторы объясняют всплеск штрафов тем, что проверки уже добрались до онлайн-продаж. Также они активно кошмарят бабушек на рынке, парикмахеров, таксистов.
И только в кабинет Гаусса языковые инспекторы не сунулись ни разу. Ни разу не пеняли Гауссу на незнание государственного языка и латышские чиновники. Латышская пресса, столь непреклонная ко всем остальным, покорно идет к Гауссу на интервью с переводчиком. Потому что его рот – кого надо рот, и ему позволительно плевать на латвийские законы.
Указатели для мертвецов
Вишенкой на торте антирусской вакханалии стал конкурс на лучшее латышское слово, ежегодно проводимый Рижским латышским обществом в сотрудничестве с Союзом писателей Латвии.
В прежние годы это было невинное мероприятие без политической окраски, где выбирался неологизм, завоевавший самую большую популярность в народе. Скажем, в 2013 году словом года стало "пашбилде" – латышский аналог слову "сэлфи". В 2014 году в победители вышло слово "аусиши", то есть "ушки" – речь шла о наушниках, надеваемых зимой вместо шапки. В 2021 году – "квадраткодс", заменивший иноземный QR-код.
Но нынешний конкурс – иной коленкор. Слово года выбиралось в атмосфере тяжелой открытой ненависти ко всему русскому и тем, кто думает иначе. Это наглядно отразилось во всех словах-финалистах. В претенденты на слово года были выдвинуты "орки" (так русофобы Латвии вслед за русофобами Украины теперь называют всех русских), слово "вате" (вата – еще одно прозвище, придуманное для всех, кто любит Россию), "аткриевискошана" (дерусификация). Ну, а победило слово "окупеклис", специально сочиненное в прошлом году для варварски уничтоженного монумента Освободителям Риги от фашистов. Оно составлено из двух латышских слов, означающих "оккупант" и "памятник".
По тому же принципу выбиралось выражение года ("Чтобы победить Россию, надо ее обеспутинить"), где обыгрывалось совпадение фамилии российского президента и корня латышского глагола.
На фоне бичевания и уничтожения всего русского очень примечательна такая новость. В Талсинском крае установлен первый дорожный знак на ливском языке, а в течение года власти планируют установить еще 200 таких знаков по обочинам латвийских автомагистралей.
Это весьма умилительно, если учесть, что сегодня на всей планете нет ни одного человека, говорящего на ливском языке. Последний носитель ливского умер в Латвии в 2009 году, а последняя носительница – в Канаде в 2011 году. Статистика утверждает, что среди латышского населения наберется полторы сотни людей, идентифицирующих себя как ливы. Но они не знают ни языка, ни этой культуры, так что ничем не отличаются от тех, кто идентифицирует себя как, например, незабудка или Человек-Паук.
Но тогда для кого по всей Латвии расставят 200 дорожных знаков на ливском языке? В той самой Латвии, где 37% жителей теперь с малолетства отказано в праве учиться на родном русском языке, употреблять его в своей работе, читать на нем уличные указатели и таблички, аннотации к лекарствам и инструкции к товарам, нормативные акты и законы?
Да все понятно. 200 дорожных знаков на ливском языке призваны лишний раз эти 37% латвийцев унизить. Им таким способом в очередной раз дают понять: мы скорей признаем права мертвых, чем вас – живых. Вас тут нет, вы должны раствориться, отказаться от своей сути, стать латышами или уехать в Россию.
Правда, после этого латышские русофобы обычно добавляют, что России тоже скоро не будет. Ее разнесут на клочки по закоулочкам, раздробят на мелкие кусочки, превратят в миллион деревень-государств. Удивительно, но эти люди совершенно не замечают: чем дальше, тем больше вся жизнь Латвии – ее политика, экономика, культура и даже язык –крутятся исключительно вокруг России. Если русских не станет, заняться взвинтившему себя до предела латвийскому обществу будет нечем. В лучшем случае – оно начнет пожирать само себя. В худшем – вообще утратит смысл существования.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
