Во вторник, 29 ноября, эстонские СМИ сообщили о внушительной порции критики в адрес законопроекта Министерства юстиции Эстонии об ужесточении языковых требований в отношении владения государственным языком, то есть эстонским. Министр экономики и инфраструктуры Эстонии Рийна Сиккут назвала законопроект Минюста недостаточно продуманным.
Данной оценкой законопроекта об ужесточении языковых требований Рийна Сиккут сопроводила представление к законодательной инициативе целого списка замечаний на девяти страницах.
В частности, министр экономики и инфраструктуры отметила, что в законопроекте не учтена техническая возможность реализовать требование, которое потребует от тысяч людей доказать свой уровень знания языка. По мнению Сиккут, из законопроекта непонятно, почему знание эстонского языка будут требовать от всех людей, работающих через цифровые платформы.
Сообщается, что указанный законопроект также подвергся критике со стороны других министерств и ведомств Эстонии, которые должны будут, например, поменять англоязычные адреса своих сайтов в случае принятия поправок.
Напомним, что в Эстонии война против всего русского поначалу вершилась в области истории, которую местная власть пытается интерпретировать под текущую антироссийскую политику, и ознаменовалась сносом советских памятников и демонизацией руководства России. Теперь она перешла в публичное пространства, где законодательно постарались ограничить использование русского языка. В связи с этим появились проекты поправок к Закону о языке и Закону об общественном транспорте, составленных с целью укрепить позиции эстонского языка в публичном пространстве.
Поправки предполагают ограничение объема аудиорекламы на иностранном языке в торговых предприятиях и предприятиях сферы обслуживания, вводят требование о владении эстонским языком для лиц, работающих через интернет-платформы (такие какие курьеры и водители такси), а также уточняют требования к использованию иностранных торговых знаков и языку делопроизводства в государственных учреждениях.
Baltnews уже обращал внимание на то, что многие предлагаемые поправки не столько помогают поддерживать эстонский язык, сколько нацелены на сокращение иностранного языка, то есть русского. Нетрудно увидеть, что, поскольку в деловой и общественной сфере значительное количество терминов, выражений, названий заимствовано из английского языка и используются наравне с эстонскими, вряд ли поправки значительно сократят язык политических союзников эстонского государства. Зато ареал использования русского языка в Эстонии однозначно сузится.
