Немалое количество появившихся в эстонских средствах массовой информации русофобских и неумных публикаций за авторством вроде бы на первый взгляд интеллигентных и образованных людей вызвало вспышку "творческой" активности и у хорошо знакомых нашим читателям обитателей таллинского дома скорби. Пациенты Тынис и Энно выражают полную поддержку идей таких, например, публицистов, как кинорежиссер Ильмар Рааг и этнолог Аймар Вентсель.
Публикаций странного содержания, заставляющего обеспокоиться состоянием разума их авторов, и в самом деле немало, да еще и на русском языке, да еще и на новостном портале государственной вещательной компании. И все же следует оговориться, что этот печальный факт все же не дает оснований считать, что ментальными недугами русофобии и комплекса жертвы страдает большая часть эстонской интеллигенции – просто таким публикациям на русском языке сейчас уделяется повышенное внимание с целью, очевидно, "перевоспитания" русских и привития им чувства вины за то, что они русские и, это ж надо, многие хорошо относятся к России.
Среди мелькающих размышлений на связанные со всем этим темы обратили на себя внимание – нет не наше, а уже упомянутых пациентов Энно и Тыниса – творения эксперта в вопросах коммуникации и кинорежиссер Ильмара Раага, а также этнолога и антрополога Аймара Вентселя. Ну что ж поделаешь, такие вот в Эстонии "коммуникаторы" и антропологи.
Затруднительно сказать, что это вдруг случилось с разумом некоторых прежде казавшихся вполне адекватными общественных деятелей Эстонии. Ходят слухи, что психическое здоровье местных мужчин (надо полагать, у женщин все в порядке) в целом ухудшается. Пишут, мол, каждый четвертый опрошенный институтом развития здоровья признал, что испытывает больший стресс и тревожность, чем обычно, а у каждого третьего – депрессия. И все якобы из-за последствий пандемии и военных действий на Украине.
Ну может быть. Хотя регулярные воинственные речи эстонских политиков и накопление иностранных военных в маленькой республике на самой границе с Россией тоже не стоит сбрасывать со счетов. Нервирует. Еще утверждают, что дефицит витаминов и минералов в крови может способствовать проблемам с психическим здоровьем. Тоже вполне вероятно.
Но к "творческой" активности пациентов таллинского дома скорби Энно и Тыниса все эти рассуждения о причинах их расстройств отношения не имеют – пусть с их диагнозами врачи разбираются. Может быть они смогут убедить их перестать рассылать пространные письма с рассуждениями о нуждах и чаяниях эстонской нации и "истинных патриотов", к каковым они себя и относят.
Цитировать их очередное послание не станем, ограничившись передачей смысла отдельных пассажей, но следует отметить, что проблемы Ильмара Раага нашли у обитателей дома скорби живейшее понимание и сочувствие.
"Эксперт по коммуникации" заявил, что назовет своим лучшим другом "любого русского", который мечтает, чтобы "Российская империя" распалась "на мелкие кусочки". Он также говорит о необходимости "найти тех русских, с которыми мы действительно хотели бы заключить мир". Хотя с точки зрения здравой логики осталось неясным, кто такие "мы" и действительно ли они находятся в состоянии войны "с русскими" (даже не россиянами, а вообще со всеми русскими).
Ведь похвальное желание заключить мир подразумевает предшествующие этому радостному событию военные действия. Но наших респондентов Энно и Тыниса такие тонкости не интересуют, они беспокоятся об ином и готовы обрадовать "эксперта" Раага новостью о наличии среди их коллег-пациентов некоторого числа его потенциальных друзей. И по совместительству уже готовых русских переговорщиков о мире.
Как бы русские с ними чего-нибудь не сделали
Ильмар Рааг классифицирует русских по нескольким "группам", считая, однако, всех их достаточно порочными, хотя и в разной степени "чуждыми" его, Раага, пониманию нормальности. Энно и Тынис пишут, что, хотя в таких премудростях не разбираются, и на этот счет Раагу лучше проконсультироваться с лечащими врачами. Но зато они пришли к выводу о том, что с русскими друзьями-единомышленниками дела у кинорежиссера обстоят нехорошо и смогли помочь ему в эдакой беде, найдя среди пациентов именно таких русских, что полностью согласны с идеями Раага.
Правда, недуг их имеет такую форму, что они соглашаются вообще почти со всем, в чем их убеждают и что им предлагают (хотя и отрицают пользу воздержания от алкоголя, конечно), а один так и вовсе считает себя редким цветком, по ошибке выросшем на куче чего-то крайне неприятно пахнущего. Но это не мешает ему кивать и улыбаться, а также выражать согласие с собеседником глубокомысленным "да, да, все они сволочи". Но, как говорится, за неимением лучшего...
"На коллективном Западе крутится один вопрос. Что делать с русскими? Единодушия в этом вопросе нет...", – сокрушается Ильмар Рааг. Странно, но у большинства других "наблюдателей" за русскими и за тем, что там на коллективном Западе "крутится", возникло иное ощущение – многих беспокоит вопрос не о том "что делать с русскими", а том "как бы эти русские с нами чего-нибудь не сделали".
А потому НАТО "усиливает восточный фланг" и наращивает расходы на оборону как раз на тот гипотетический случай, если русским вдруг придет в голову это "чего-нибудь" учудить. Энно и Тынис в связи с этим недоумевают и спрашивают у Раага – все ж таки эксперт по коммуникации, человек в Эстонии известный и авторитетный – следует ли им, пациентам дома скорби тоже подумать о том, что им делать со своими русскими или же, наоборот, надо попрятаться и чем-нибудь вооружиться в ожидании их нападения. Пересылать ответ на этот их вопрос через редакцию не надо, лучше связаться с ними напрямую.
В "творчестве" поразмышлявшего о лживости и глупости противников эстонизации русских школ антрополога Аймара Вентселя обитателям дома скорби было разобраться явно проще. Они совершенно согласны с тем, что следует считать брехней все разговоры русских мигрантов об их якобы историческом праве считаться "коренным нацменьшинством", которое имеет все правовые основания требовать сохранить русские школы.
У Энно и Тыниса, в отличие от местных русских читателей опуса Вентселя, не сложилось впечатление, что их считают идиотами, не знающими истории своей страны. Но они все же предлагают Вентселю использовать его вес и влияние, чтобы провести через парламент закон, запрещающий упоминание старых, исторических названий городов Тарту (который начинался как Юрьев, основанный примерно в 1030 году Ярославом Мудрым) и Таллина (впервые упомянутого в сочинении арабского географа Аль-Идриси "Книга Рожера", написанном в 1154 году, под названием Колывань).
Следует также убрать из учебников и справочников другую историческую "мелочь" фактов, якобы доказывающих, что эстонцы и русские жили на этой земле вместе на протяжении многих веков. "Те русские уже умерли", – вполне логично аргументируют Энно и Тынис.
Следует также, как они считают, что-то предпринять с такими очевидными даже им свидетельствами пребывания на эстонской земле немалого количества русских очень задолго до появления здесь "мигрантов", то есть "оккупантов", как, например, с дворцом в Кадриорге или имением графа Орлова, православными церквями (хотя тут надо быть поосторожнее).
В общем, работы много, забот просто масса, заключают обитатели дома скорби, но ведь надо же хотя бы попытаться изменить историю задним числом, иного пути у эстонского общества просто нет. Все истинные патриоты в их больнице, как уверяют Энно и Тынис, с радостью составят компанию Вентселю и другим "дерусификаторам" республики на этом тернистом пути в светлое и, что самое главное – истинно эстонское – будущее.
"К черту Ярослава Мудрого и этого... как его...ну араба этого!" – восклицают в завершение авторы письма в редакцию.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
