На этой неделе эстонские СМИ обнародовали мнение эстонского эксперта по коммуникациям, кинорежиссера Ильмара Раага, сделав акцент на его утверждении, что "пропаганда усиливает естественные нарративы".
Эстонская пропаганда: нам угрожает антиэстонская пропаганда >>>
Суть всего материала Раага свелась к тому, что заставить россиян массово восстать против войны на Украине не удается – пропаганда не помогает. А противостояние России с Западом неизбежно при любом исходе вооруженного конфликта на Украине.
По словам Раага, "минималистские мирные планы России после победы на Украине не дают никаких убедительных доказательств того, почему российское население должно самокритично осуждать войну против Украины". Ильмар Рааг считает, что в контексте нынешней войны слишком много говорят о пропаганде, поскольку, как показала социология прошлого века, а также война на Украине, пропаганда не всесильна, и в какой-то момент против пропаганды встает стена.
Рааг привел тому доказательства. "Если бы в советское время политическая власть на 100% контролировала СМИ, то можно было бы подумать, что всем людям Советского Союза промыли мозги. Однако во второй половине 1980-х многие стали выражать недовольство. Следовательно, советская пропаганда вообще не работала, потому что действительность разительно отличалась от лживых лозунгов", – это первое доказательство, как считает Рааг.
"Экономическая эмиграция из Эстонии ускорилась после экономического кризиса 2008 года. Эстонские СМИ в основном не видели в этом положительного явления, а эстонские власти никоим образом не одобряли такую эмиграцию. Однако более высокая заработная плата в Финляндии и других странах Запада заставляла людей переезжать без всякой пропаганды. И все мы знаем, что никакое патриотическое общение не удержало бы их дома в ситуации, когда более высокая заработная плата была более сильным мотиватором", – это второе доказательство, по мнению кинорежиссера.
Ну и третье доказательство такое: "Наконец, война в Украине также доказывает, что основными драйверами поведения людей являются импульсы их ближайшего жизненного окружения. Сообщается, что в начале полномасштабной войны российская поддержка войны выросла до 80%, в то время как менее 1% россиян непосредственно участвовали в войне. По мере того, как мобилизация увеличивала количество людей, у которых сложились личные отношения с войной, поддержка ее сразу уменьшалась".
При этом Рааг уточнил: "Правда, мы не знаем точного числа, потому что исследования дают разные результаты. Однако тенденция понятна, потому что, когда рейтинги главного кремлевского пропагандиста Владимира Соловьева падают на телевидении, это тоже показывает ограниченность общей пропаганды по отношению к реальности".
Утверждать, что существует буквальная корреляция между отношением россиян к войне и отношением россиян к Соловьеву, Рааг поостерегся: "Конечно, есть люди, которые хотят поспорить, потому что они указывают, что число сторонников войны все еще очень велико, даже если некоторые цифры сократились. Поэтому пропаганда все же работает".
По мнению кинорежиссера, в данном случае имеет место быть концепция "естественного нарратива": "Это означает наиболее естественное, почти инстинктивное объяснение мира в культуре, которое в большей степени соответствует базовым человеческим потребностям, описанным в пирамиде Маслоу. Например, понимание того, что детей надо беречь, не нужно внушать хитрой пропагандой. Это понимание работает в нас инстинктивно".
Рааг пояснил, что наиболее важной базовой потребностью человека является принадлежность к социальной группе как основа личности каждого. Поскольку это почти инстинктивная потребность, она также обуславливает соответствующие естественные нарративы. То есть "очень трудно эмоционально принять негативную информацию о нашем сообществе, потому что это означало бы подвергнуть сомнению всю нашу идентичность": "Нашей первой реакцией было бы подвергнуть сомнению любую такую информацию. Пока боевой клич "На помощь, наших бьют!" всем понятно".
Как ведут инфовойну против России: Киев выложил все карты >>>
Рааг подчеркнул, что не считает пропаганду совершенно безрезультатной – она в основном усиливает эти так называемые естественные нарративы, придавая им актуальную форму: "Возьмем, к примеру, сложные проблемы общества, о причинах которых нет единого мнения, так что даже академики спорят между собой. Будь то снижение уровня жизни, инфляция или что-то еще, что влияет на каждого человека напрямую через его кошелек. Естественный нарратив человека становится эмоцией тревоги, из которой возникает убеждение, что "кто-то виноват". Следовательно, есть спрос на виновника, и выигрывает тот, кто сможет назвать виновника наиболее убедительной пропагандой".
Однако вопрос заключается в том, а кто же реальный виновник. Рааг привел в пример Францию, где, как и в других странах мира, есть протестные избиратели. При этом часть населения, соответствующая социологическим характеристикам протестующих, выбирала коммунистов в 1970-х годах, поддерживала исламистские центры в 1990-х годах, а через 20 лет голосовала за Национальный фронт, идентичный Консервативной народной партии Эстонии (EKRE).
"Все это показало, что до тех пор, пока естественный нарратив говорит, что виновато правительство, протестующие избиратели могут относительно легко менять своих боевых коней", – сделал вывод Ильдар Рааг.
И пояснил те же нюансы на примере России: "Если естественным нарративом для России было ощущение, что их жизнь ухудшается из-за унижений и глубокого экономического кризиса 1990-х годов, то личный опыт каждого породил желание повернуть историю вспять, получить хоть какую-то компенсацию. Восстановление достоинства России было социальным заказом и естественным нарративом, а не искусственной пропагандой. Только то, что обвиняли попеременно эстонцев, грузин, украинцев и НАТО, уже было областью пропаганды, потому что за этим стоял политический расчет".
Что же сделать, "чтобы русское население признало свою вину и отреклось от империализма", задался вопросом Рааг. И продолжил рассуждать: "Растущая усталость от войны проистекает из инстинкта выживания, а не из-за признания вины. Естественный нарратив, который повторялся на протяжении всей истории, состоит в том, что мы проиграли в нечестной борьбе с гораздо более сильным противником, но на этот раз мы все равно отомстим. Очень сложно представить себе общение, способное разрушить этот естественный нарратив".
"Теоретически все, что остается, – это вероятность того, что непосредственный социальный контекст людей больше не поддерживает естественный нарратив", – предположил кинорежиссер, явно не без надежды на социальный контекст российских либералов, на которых Запад может делать ставку для победы над Россией.
Для пояснения своей мысли кинорежиссер провел параллель с Германией в период ее денацификации, когда "непосредственный социальный контекст немцев формировался испытаниями, проведенными на их собственной территории, оккупацией иностранными войсками и разделением страны на отдельные части". И признался, что до сих пор не понимает, "какой из этих компонентов наиболее успешно сделал немцев непонятными другим европейцам в их нынешнем пацифизме".
В заключение Рааг отметил, что, "если Российская империя не рухнет, нет оснований надеяться на исчезновение империалистического реваншизма в настоящее время". А потому даже после победы Запада на Украине от России нельзя ожидать смирения и миролюбия.
Следовательно, Запад продолжит оставаться в состоянии экзистенциальной войны с Россией.
