Латвийские власти приняли "мудрое" решение предотвратить угрозу своей репрессивной идеологии, утвердив в срочном порядке закон, запрещающий 9 мая проведение любых публичных мероприятий.
В День Победы, а для латышей – день траура, не разрешается возлагать цветы даже к местам уже снесенных памятников. Разрешено посещать только места захоронений, то есть кладбища, но только не толпами и не задерживаясь. Разумеется, использование символики СССР и России строго запрещено.
Подобные действия латвийского руководства активно поддерживаются местными латышами. Ведь в противовес победе над нацизмом Красной армии и всего советского народа латышской нации подарили латышский легион СС – убийц тысяч мирных жителей военной Латвии, вершителей Холокоста.
Однако еще до прихода немецкий войск на латвийской территории формировались отряды национальной обороны, сфера деятельности которых совпадала с легионерской, но в меньших масштабах. Эти люди – герои Латвийской Республики, которые, как утверждается, боролись за независимость страны.
Почему концепция геройства латышского легиона и отрицания 9 мая так хорошо прижилась в латышском обществе, и зачем Латвии тотальная отмена победы Советского союза в Великой отечественной войне, рассказал в интервью Baltnews латвийский историк Влад Богов.
– Г-н, Богов, историки утверждают, что население Латвии, Литы и Эстонии встречало нацистские войска в 1941 году как освободителей и большая часть отнеслась к ним позитивно. Почему так произошло?
– Во многом это продукт нацистской пропаганды. Действительно, есть кадры, которые показывают, что латышские жители с радостью встречают нацистские войска. Запечатлено это в кинохронике и на многих фотографиях. На самом деле эта эйфория достаточно быстро прошла и через неделю-полторы сменилась достаточно пессимистичными настроениями в обществе. А все, кто хотел, уже записались в добровольческие полицейские батальоны. Не все так однозначно. Во многом население с сожалением смотрело на то, что немецкие войска вошли в Латвии, в частности в Ригу.
– Почему советские репрессии стали для прибалтов, как они говорят, красным террором, а истребление евреев, например, в котором они сами участвовали, не произвело на них негативного впечатления? В чем для них разница?
– Разница в том, что-либо свои, либо чужие. Латышская культура "самоизолирующаяся" и замкнутая на самой себе. Все, что касается их самих, – трагедия. Все, что касается других, – это для них ничего не значит. В 1939 году они с радостью избавились от немецкой общины, в 1941 – от еврейской. Если смотреть на сегодняшнее время, то они с такой же радостью пытаются избавиться от русского населения.
То есть им достаточно, чтобы они остались одни как самоизолирующаяся нация, они привыкли жить в изоляции. В XIII веке, когда начались крестовые походы на территорию Прибалтики, они стали внезапно людьми второго сорта, и чтобы как-то выжить^ они должны были жить обособленно, они должны были жить сами по себе.
Они стали объектом политики. Если до этого они как-то могли влиять на политические события на своей территории, то после XIII века это прекращается. Эти балтийские племена становятся объектом истории. Латышских племен тогда не было, латышские – это искусственное название, оно появилось не так давно. До этого они делились на племена, а буквально с XVI-XVII века появилось название – латыши. Это внешнее название, а не самоназвание. Их так назвали. Они стали объектом политики и истории. И в течение истории они даже не пытались как-то повлиять на этот выпад судьбы.
В течение нескольких сотен лет не было попыток изменить этот ход исторических событий. В XX веке им выпала такая возможность. Сегодня они гордятся, что сами образовали свое государство. Но опять же – нет, это была воля сторонней судьбы, которая по текущим историческим событиям захотела оторвать часть Российской Империи в условиях военного конфликта. И вот немцы задумали часть Прибалтики оторвать от России и начали выстраивать проект первоначально Балтийского герцогства, и они уже практически его сформировали.
Но опять же война пошла совсем по другому пути, немцы оказались проигравшей стороной, как и Российская империя. И проект независимости Прибалтики подхватили англичане, которые курировали все так называемые движения за независимость. Они также следили за тем, чтобы новообразованные страны не стали самостоятельной единицей, они должны были образовать такой санитарный кордон для изоляции уже теперь большевистской России, а не Российской империи.
Они до сих пор исполняют эту функцию, никто не позволит им брать больше полномочий, чем исполнение [функций] санитарного рубежа. Поэтому в рамках санитарного кордона они делают все, что должны – уничтожают свое население, издеваются над собственным населением, выгоняют всех, кто им не уместен. И это будет продолжаться достаточно долго – до тех пор, пока маятник истории не качнется в другую сторону и не возобладают другие силы.
– Не так давно экс-президент Латвии Валдис Затлерс заявил, что в его детстве не было праздника 9 мая, а День Победы выдумал президент России Владимир Путин. Как отмечали этот праздник в Прибалтике, и какая у него была поддержка среди латышей?
– Поддержка была. Очень многие латыши участвовали в латышских стрелковых дивизиях, например, 130-й корпус воевал на стороне Красной армии. Очень многие прошли через советскую армию, и примерно с начала 60-х годов, когда начали масштабно отмечать День Победы, в Риге ежегодно проводили парады. В 1985 году, когда проходил латышский праздник песни, то звучали в массовом хоровом исполнении и песни о Победе, например, "Этот День Победы". То есть, поддержка была хорошая и заметная именно среди народа.
Затлерс сегодня должен играть на стороне государственной машины, поэтому он пытается "перекраситься". Если раньше он поддерживал русское население, то теперь он призывает русских отказаться от своей идентичности. На этой волне он будет говорить что угодно. Сегодня русофобия поднимает общебалтийский и общеевропейский тренд, и человек во власти не должен противоречить этому тренду. Поэтому он будет говорить то, что ему выгодно на текущий момент. Если завтра ситуация изменится, он будет говорить, что он отмечал 9 мая и стоял в первых рядах демонстрантов.
– Почему в Латвии, Литве и Эстонии еще до прихода германских войск образовались отряды самообороны, которые, как известно, пытали и убивали мирное население, в том числе евреев?
– Надо посмотреть на предысторию. После того, как в Прибалтику в 1940 году пришла советская власть, здесь активно работали немецкие спецслужбы. И во время становления советской Латвии существовало большое немецкое разведывательное гнездо. Очень много агентов немецкой разведки были здесь, и вот эта высылка 14 июня 1941 года сильно подкосила немецкое подполье, очень многих выслали в Сибирь.
Тем не менее многие остались, "затихарились", сумели избежать депортации, советская контрразведка их не раскрыла. И вот эти люди, которые остались, начали формировать националистические силы, которые были негативно настроены как к большевикам, так и к евреям. Под их руководством это и происходило.
– Почему латышский легион СС восхваляется и почитается, и как до рядовых граждан Латвии не доходит, что эти люди – преступники? На ваш взгляд, нынешние латыши, литовцы и эстонцы осознают, что их предки совершили преступление, имею в виду сотрудничество с нацистами, или же они гордятся ими?
– Это продукт пропаганды, ведь ежедневно утверждается, что легионеры – наше все, практически все высшие чиновники Латвии заявляют, что они герои. Тот же бывший министр обороны [Артис] Пабрикс сказал, что это [латышские легионеры СС] честь и совесть латышской нации. А если латыш верит в Латвию, то как он может быть против чести и совести?
Никто не углубляется во все подробности существования латышского легиона, их умело скрывают, но выставляют на показ, что они якобы борцы за независимость Латвии. Там, конечно, признают, что воевали под другими знаменами, но тем не менее они каким-то образом воевали за независимость Латвии.
Все то, что они якобы воевали за независимость Латвии, – продукт нацистской пропаганды 1943-1944 годов. Именно в этот период появился тот нарратив, который так массово распространяется среди жителей Латвии. Сегодня они один в один повторяют все те же самые пропагандистские агитки, которые были сформированы еще в начале 1940-ых годов немецкой пропагандой.
– Сегодняшняя прибалтийская истерия вокруг запретов на 9 мая – обрушившиеся возмездие за прежние обиды или продуманный политический ход?
– Это историческое националистическое наследие, которое было реализовано в 1939-1941 годах. Это такой же продукт пропаганды. Латвия не приложила никаких усилий к созданию собственного государства, но государство не может существовать без героической истории – тогда у него нет исторических ориентиров.
Поэтому они выбрали за ориентир этих "несчастных" легионеров которых порой насильно гнали воевать за так называемую независимость Латвии. И вот их выбрали как образец для подражания новым поколениям латышей. Им просто больше некого выбрать. Если в русской истории в любом веке, куда не укажешь, там будут свои герои со своей прекрасной чудесной историей, у латышей ее [истории] просто нет.
Латыши никогда не стремились даже обозначить своих героев, их просто не было, их никогда исторически и не воспитывали. Но немецкая пропаганда им в этом помогла – немцы обозначили латышам героев, которые "воевали за независимость Латвии". Легионеры затмили даже героев борьбы с Бермондтом, которые тоже якобы воевали за независимость Латвии. Сегодня героев Бермондтской войны даже меньше "видно", чем легионеров.
– Как годы Великой отечественной войны и победа СССР связаны с нынешним положением в Прибалтике? Можно ли говорить о реальной ненависти в отношении русских, СССР и России или же тут дело в другом?
– Сейчас очень сильная, в том числе медийная конъюнктура. Есть спрос на ненависть к России, это поддерживается на Западе, это такая культура. В Европе – культура ненависти, которая занимает первостепенное значение для существования и оформления латышского государства. Если им скажут прекратить этот тренд, то они опять будут добрыми, белыми и пушистыми. Сегодня это в основном культивируется националистическими силами, они захватили все средства массовой информации.
