Попытки формируемой в Таллине новой правительственной коалиции договориться о сокращении государственных расходов вызваны тревожным состоянием эстонской экономики.
Брюссель, насколько известно, не считает финансовое состояние Эстонии настолько печальным, чтобы оно требовало жестких "хирургических" мер лечения. Это собственная инициатива местных политиков, основанная, очевидно, на мрачных прогнозах относительно ожидаемых в будущем налоговых поступлений.
Имеющийся у страны дефицит бюджета и ее задолженности, если верить официальным данным, пока не превышают установленные Евросоюзом пределы. Критерии Пакта стабильности и роста, который после заморозки на время коронавирусного кризиса планируется вновь запустить в будущем году, требуют от стран альянса не превышать в государственных бюджетах превышения расходов над доходами более чем на 3% от валового внутреннего продукта страны и не допускать государственных задолженностей, превышающих 60% валового внутреннего продукта.
Оба эти показателя у Таллина ниже пороговых, хотя есть шанс того, что дефицит бюджета из-за сокращения самого ВВП, снижения налоговых поступлений в результате кризиса или нарастания выплат по кредитам окажется больше критических 3%.
Но даже если это случится в то время, когда требования Пакта стабильности и роста вновь вступят в силу, Эстонии вряд ли грозят штрафы или иного рода карательные меры Брюсселя. У него и без маленькой прибалтийской республики хватает проблем с нарушителями бюджетно-фискальной дисциплины, в число которых входят, в том числе и европейские тяжеловесы в лице Франции и Италии.
Кроме того, альянс давно обсуждает и уже почти пришел к согласию относительно смягчения суровых условий Пакта. Предельно допустимые процентные показатели отменить или изменить вроде бы не планируется, но уровень строгости оценок явно снизится, угроза штрафов практически исчезнет, и к каждой стране будет применяться "индивидуальный подход", учитывающие ее особенности, сложности и инвестиции в зеленую экономику.
Странные разговоры о скором выздоровлении эстонской экономики
Вроде бы всерьез обсуждаемое в Таллине, но на самом деле совершенно неподъемное для небогатой страны сокращение ежегодных расходов на 750 млн евро, есть по большей части демонстрация благих намерений. Прежней приверженности строгой простоте нулевого или положительного баланса государственного бюджета. Практически недостижимого в современных, кризисных условиях.
Дела в экономике страны действительно обстоят неважно и будут, вероятнее всего, в текущем году обстоять также плохо, вопреки как бы слегка оптимистическим прогнозам банковских аналитиков (с каких это пор принудительный оптимизм стал непременным атрибутом обучения эстонских экономистов?). Валовый внутренний продукт страны снизился и в новом году вряд ли сколь-либо заметно вырастет.
Предполагается, что состояние экономики выправится, как обычно, благодаря увеличению реальных заработков и, как следствие, росту внутреннего спроса. Но неясно, откуда возьмутся средства на столь значительное с учетом бешеной, 20-процентной, прошлогодней и продолжающейся инфляции увеличение реальных заработных плат потенциальных потребителей. Их покупательная способность упала, о чем говорят данные снижения доходов розничной торговли.
Предприниматели помалкивают насчет новых прибавок работникам. И их можно понять, так как они умеют считать и знают, конечно, сколько теперь, после увеличения процентных ставок, берут банки за кредиты, насколько снизился экспорт и вырос импорт, выкачивающий из страны деньги, каковы перспективы наращивания производства. Да и цены на энергоносители, вероятнее всего, еще преподнесут крайне неприятные сюрпризы. Так что у правительства, надо думать, есть основания опасаться нарастания дефицита бюджета и желать его сокращения. В первую очередь, конечно, за счет населения, которое уже проголосовало на выборах и ценность которого вследствие этого в глазах политиков слегка упала.
Странная, если вспомнить о раздутых и бессмысленных военных расходах, эстонская дискуссия о дефицитах и долгах в некоторой степени отражает конфликт, развивающийся сейчас в масштабах всего Евросоюза из-за попыток части европейских столиц смягчить суровые требования Пакта стабильности и роста.
Как уже говорилось, Брюссель почти достиг соответствующей договоренности. И слово "почти" здесь ключевое. Неожиданный сюрприз вновь преподнесла Германия, заблокировав уже, казалось бы, согласованное смягчение правил Пакта, которые ограничивают размеры дефицитов бюджетов и государственных задолженностей.
Финансовую дисциплину Евросоюза определяет Берлин
Сложно сказать, в какой мере эта нежданная союзниками (или большинством из них) оппозиция Берлина служит инструментом укрепления пошатнувшегося авторитета одного из партнеров по правящей в стране коалиции, Свободной демократической партии, в какой мере это заодно и напоминание европейцам, что именно за Германией в делах альянса было и остается решающее слово, или в какой мере ее позиция продиктована переоценкой собственных финансово-экономических возможностей. Или же дело в неких скрытых от глаз серьезных трениях между европейскими тяжеловесами, между Берлином и Парижем.
Возможно всего этого понемногу. Но факт состоит в том, что Берлин второй раз за последний месяц осаживает Евросоюз, меняя ранее данное обещание и блокируя программы, считающиеся ключевыми для всех союзников и, особенно, для Франции.
Чуть ранее Германия по настоянию все той же Свободной демократической партии фактически заблокировала уже почти принятое решение о запрете двигателей внутреннего сгорания к 2035 году.
Теперь немцы остановили процесс окончательного утверждения реформы Пакта стабильности и роста. В свое время он, кстати, обрел именно такой вид как раз по настоянию Берлина, традиционно придерживающегося консервативных взглядов на баланс расходов и доходов в государственном бюджете. Немцы и сейчас заговорили, основываясь на этой своей позиции – финансовая дисциплина, жесткий контроль расходов и никаких поблажек.
На встрече министров финансов стран Евросоюза представитель Германия Кристиан Линднер привел благодушно настроенных и надеявшихся на быстрое согласование деталей коллег в состоянии шока, когда потребовал внести изменения в уже согласованный текст законопроекта о реформе Пакта. Он рекомендовал Еврокомиссии еще раз проконсультироваться с европейскими столицами (имея в виду Берлин), прежде чем предлагать реформу. И состоящему в Свободной демократической партии Линднеру, как сообщается, удалось добиться каких-то изменений в тексте документа (по другим данным, этот текст все же не был изменен, но признан не окончательным).
"Поезд не может покинуть станцию, пока его пункт назначения не станет ясен, – позволил себе немецкий министр почти поэтическую метафору, объясняя журналистам и коллегам решение Берлина. – Еще предстоит пройти долгий путь, прежде чем Германия сможет принять эту сделку".
"Единый валютный союз нуждается и в единых фискальных правилах, – говорил министр Линднер, поясняя отказ Берлина поддержать идею "индивидуального подхода" к финансовой дисциплине отдельных стран альянса. – Поэтому не может быть односторонних послаблений".
Иными словами, немцы категорически против увеличения долгового бремени стран зоны евро, бремени, которое отчасти ляжет так или иначе и на самих немцев. Вряд ли официальный Таллин в полной мере разделяет позицию Берлина – правящая здесь Партия реформ была неоднократно замечена в том, что подыгрывает Вашингтону в его попытках дискредитировать Германию как политического лидера Евросоюза, – но в какой-то мере разговоры о необходимости суровой бюджетной дисциплины (о сокращении дефицита в 750 млн) согласуются с точкой зрения немцев.
Хотя Эстонии нет в числе тех стран, которые поддерживают Германию в ее демарше против послаблений в Пакте стабильности и роста.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
