Проблема стареющего населения – "головная боль" европейской экономики уже не первое десятилетие. Рынок труда, конечно, за эти годы сумел частично адаптироваться, "впитывая" в себя все больше и больше мигрантов, преимущественно – низкоквалифицированных кадров. Однако это решает лишь часть необходимых задач. Людей с определенным образованием и навыками в ряде отраслей не хватает все сильнее. Впрочем, в отдельных странах Старого Света это даже необязательно именно высококвалифицированные кадры.
Как пишет Der Spiegel, доля пенсионеров на рынке труда Германии растет пугающими темпами. Дошло уже до того, что руководство примерно 70% компаний страны, чтобы избежать дефицита рабочих рук, нанимают на работу людей пенсионного возраста. Работодатели готовы идти на жертвы – более высокая зарплата, сокращенный или гибкий график, спонсирование программ здоровья и т.п.
В немецком издании, которое ссылается на данные института Ifo и компании Randstad, говорится, что из этих компаний 45% допускают неполную занятость, 4% – внештатную работу, а только 11% – полную занятость. В целом, это проблема не только Германии, но и большинства стран Европейского союза.
По данным Eurostat, по состоянию на 1 января 2022 года средний возраст населения ЕС достиг 44,4 года. Это на 0,3 года больше, чем в 2021 году. За 10 лет в ЕС средний возраст увеличился на 2,5 года (с 41,9 года). Разумеется, в таких условиях рабочих рук будет не хватать даже самой крупной экономике Старого Света.
Выжмем все из пенсионеров
С одной стороны, предоставление работы тем, кто уже закончил свою карьеру в силу возраста – это, безусловно, хорошо. Не все по состоянию здоровья обязаны бросать работу, которая приносит им доход, кроме пенсии, является важным фактором для их уровня жизни. С другой стороны, такой процесс является очевидным свидетельством дефицита кадров на рынке труда и… удорожанием конечной продукции (или услуг), которые компания, нанимающая таких людей, предлагает рядовому потребителю в Европе. Пожилые люди работают меньше, медленнее, следовательно, расходы у такой компании растут. Из-за этого она, в конечном счете, перекладывает траты на потребителя.
Вся сложность в том, что какой бы сегодня богатой и влиятельной ни была корпорация в Европе, она не может самостоятельно решить подобную проблему. Нужно вмешательство государства. А оно в Старом Свете либо не хочет, либо уже не может это сделать.
В той же Германии Федеральное статистическое управление в июне 2023-го сообщало, что число людей пенсионного возраста от 65 до 70 лет в составе рабочей силы выросло с 11% в 2012-м до 19% в прошлом году. Все, что можно тут сделать, – повысить пенсионный возраст. Увы, но это не так просто, причем даже с точки зрения последствий для действующей власти.
Во Франции повышение пенсионного возраста вылилось в массовые протесты и митинги, которые этой весной несколько раз (забастовки на нефтеперерабатывающих предприятиях и на АЭС) ставили страну на порог топливного кризиса и энергодефицита.
Но опять-таки повторимся, выбора у руководителей европейских стран нет. Население в Европе стареет, причем на всей его территории.
Кроме проблемы увеличения среднего возраста, в ЕС растет и коэффициент иждивенцев по старости – отношение числа пожилых людей (в возрасте 65 лет и старше) к числу людей трудоспособного возраста (15-64 лет). Показатель увеличился в 2022 году до 33%. Для сравнения: в 2021 году – 27,1%. И не нужно думать, что это происходит только в самых благополучных странах Старого Света. Да, где-то больше (Италия, Финляндия), где-то меньше (Кипр, Ирландия), но ни у одного из членов ЕС коэффициент иждивенцев не ниже 20%.
Можно было бы попытаться все спихнуть на нынешний отток капитала из Евросоюза и даже конкретно из Германии. Все-таки по итогам 2022-го из ФРГ "утекло" на $132 млрд больше, чем пришло. Это рекорд, таких показателей ранее не было. Если же брать весь ЕС в целом, то ситуация не сильно лучше.
"Европейские фонды страдают от оттока четвертый месяц подряд, в результате чего общий объем выведенных средств с начала 2023-го достиг $27 млрд", – пишет Bloomberg, ссылаясь на данные Bank of America и EPFR Global. Только за последнюю неделю Европа, по сути, пережила самый большой отток капитала среди всех крупных регионов мира – $4,6 млрд.
Как бы быстро и массово крупные хедж-фонды, корпорации и международные банки не бежали из Старого Света, высококвалифицированные кадры не могут так же быстро увольняться из компаний, переезжая в другие страны. Нехватка рабочих рук в Европе – более длительный процесс, который начался задолго до оттока капитала.
"Старение населения Европы идет не первое десятилетие, и достигло ли оно критических показателей, уверенно могут сказать только демографы. Что касается влияния оттока капитала из ЕС, то это свежая тенденция, зафиксированная только в прошлом году. Не думаю, что она так быстро могла сказаться на рынке труда, тем более на таком консервативном как европейский. Хотя, возможно, процесс перевода оставшегося в ЕС производства в США усилится и приведет к заметному давлению на экономику. В любом случае в лучших условиях всегда будет ядро Евросоюза (Германия, Франция, Бенилюкс), а все издержки будут перекладываться на южную и особенно восточную периферии Евросоюза", – поделился мнением с Baltnews политолог Андрей Тихонов.
"План Б" есть, но экономике он не понравится
Забегая вперед, сразу обозначим важную мысль – мигранты из стран Ближнего Востока, Украины, из государств Африки и других уголков мира – это не панацея. Да, есть Польша, которая неплохо "залатала дыры" в своем рынке труда за счет украинских работников, предлагая им низкооплачиваемые должности, в то время как само молодое поколение Польши делает то же самое в Западной Европе. Но это лишь частичное решение проблемы.
Если у вас одни старики, занимающие ключевые должности в нефтепереработке, на железной дороге, здравоохранении, администрации города и в силовых ведомствах, вы тоже туда гастарбайтеров, не знающих толком польского языка, поставите? Конечно, нет. Более того, большинству мигрантов в Евросоюзе (можно даже сейчас исключить украинцев) приходится платить социальные пособия. Не каждые из них при этом хотят еще и на работу идти.
Уж сколько "впитала" в себя мигрантов Германия за последние 5-7 лет. Казалось бы, рабочих рук должно хватить везде. Но раз 70% компаний берут пенсионеров, видимо, не все эти мигранты востребованы на рынке. Более того, даже коренное население не всегда стремится получать навыки и специальности, которые нужны для производства и предоставления услуг на территории ЕС.
Еще в 2020-м аналитики из Bruegel провели интересный опрос, по результатам которого оказалось:
- три четверти руководителей говорят, что изменение квалификационного состава рабочей силы является для них главным приоритетом для устранения будущих сбоев в работе… но только 17% считают, что их сотрудники готовы к таким изменениям;
- 88,5% работников, которые проходят обучение в Европе, делая это неформально, т.е. не имеют лицензию для работы на более ответственных должностях (из-за дороговизны обучения или не хотят – это уже отдельный вопрос).
Ожидается, что в течение следующих 30 лет число людей в возрасте 80 лет и старше увеличится на 88%, но при этом политики не особо заботятся о том, чтобы рынок труда Старого Света получал нужное количество высококвалифицированных кадров. Впрочем, мы видим на примере последних лет, как ни Берлин, ни наднациональные структуры ЕС ничего не делают, чтобы остановить отток капитала. Напротив, Еврокомиссия даже предлагает планы вроде сокращения на 15% потребления газа (прощай нормальная работа производственных предприятий).
В прошлом месяце ЕК даже предложила ввести "Закон о промышленности с нулевым уровнем загрязнения". Если сильно упростить, то это перевести все крупные предприятия в Европе на "зеленую энергетику"… после чего можно смело помахать рукой конкурентоспособности европейских товаров на мировом рынке.
Может, в этом и весь план? Раз уж политики Евросоюза смирились с сокращением производственных мощностей, оттоком капитала, вынужденной экономией на энергоресурсах, так зачем тогда так много трудоспособного населения? Ну да, пока еще есть немало предприятий, которые вынуждены стариков нанимать.
Но скоро производство товаров и услуг из-за снижения покупательской способности населения упадет, а значит, и работников высококвалифицированных понадобится меньше. Все логично. Такой шаблон, кстати, отлично себя показал на балтийских республиках. Промышленность в разы сократилась, население вымерло или уехало в другие страны, "баланс" на рынке труда выровнялся.
Как рассказал в комментарии для Baltnews главный научный сотрудник Института Европы российской академии наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета, Николай Межевич, мигранты с Украины и беженцы из Ближнего Востока, Африки имеют сегодня в Евросоюзе одну общую черту. Если их спросить, зачем они прибыли в Старый Свет, они ответят: "чтобы жить, как европейцы – в достатке, и чтобы получать пособия". Но никто из них не рвется много работать, да еще и больше, чем у себя дома, откуда они прибыли.
"На Евромайдане в Киеве в 2014 году митингующим обещали уровень жизни как в Евросоюзе, но никто не пояснял, что для этого надо работать как немцы с 1946 по примерно 1987 год. А это особая трудовая этика. Даже мигранты в те времена вынуждены были вести себя иначе. Турки или югославы, прибывшие на территорию европейских государств, действительно готовы были много работать. Их дети становились инженерами, а внуки – получали руководящие должности даже во властных структурах, причем вполне заслужено. Нынешние мигранты не столь амбициозны, их цель – пособия. Немцы, которые гордились высоким доходом, но и готовы были ради него много работать – это как раз те пенсионеры, которых сегодня корпорации спешно нанимают в свой штат", – говорит президент Ассоциации прибалтийских исследований, Николай Межевич.
Эксперт подчеркнул, что дело вовсе не в последних двух годах, в ходе которых начался сильный отток капитала из Европы. Это проблема, которая зрела более 20 лет. Экономическая система Германии, скандинавских стран и всех, кто хотел быть на них похожим, строилась на взаимодействии трех сил.
Первая – это мощный бизнес, который при необходимости мог даже канцлера ФРГ убедить сделать то или иное решение (в интересах экономик ФРГ, разумеется). Вторая – профсоюзы. Они далеки от каких-то марксистских убеждений, но всегда готовы бороться за достойный уровень жизни работников и "дать по рукам" произволу руководства компаний. Третья – государство, которое выступало арбитром для первых двух и при необходимости заставляло их идти на уступки.
"Приведу пример. Страна, в теории, готовится к войне. Нужно производить много танков. Бизнес при этом говорит, что его интересует только прибыль, поэтому произведет столько, сколько ему выгодно, а не нужно армии. Профсоюзы скажут, что им 9-часовой рабочий день нарушать нельзя. В таком случае государство заставляет всех сделать то, что надо, а не то, что им хочется, за счет чего и выживает даже в трудную минуту. А сейчас государство, по сути, сломало всю эту систему", – заметил Межевич.
"Бизнес пару десятилетий назад попросил разрешения перевести производство в Азию. Ему разрешили. Готовить людей на выбывающие должности дорого? Не готовьте, пусть в Китае кадры готовят. Профсоюзы в ЕС стали выпрашивать гигантские пособия и другие преференции. Тоже разрешили. Денег много, на большие пенсии всем хватит. А теперь оказалось, что уже деньги кончаются, а сокращающееся в объемах производство дает экономике меньше денег, на пенсии не хватает, крупный капитал бежит. Это не спонтанный процесс, это последствия тех решений, что политики ЕС сознательно делали долгие годы", – заключил он.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
