25 декабря 1949 года начался Хабаровский процесс – суд над японскими военными преступниками, в ходе которого впервые в мировой истории публично раскрылись факты разработки и применения бактериологического оружия.
Сегодня, на фоне возрождения идеологии превосходства и попыток переписать историю Второй мировой войны, уроки Хабаровска, Нюрнберга и Токио как никогда актуальны.
О политике Запада и Японии, направленной на забвение преступлений прошлого, в эксклюзивном интервью Baltnews рассказал историк, юрист, автор книг о международных военных трибуналах Александр Звягинцев.
– Александр Григорьевич, почему о преступлениях милитаристской Японии на Западе известно гораздо меньше, чем нацистской Германии? Можем ли мы говорить о намеренном "замалчивании" преступлений японцев на Западе?
– В год 80-летия Великой Победы мы вынуждены вновь обращаться к урокам Второй мировой войны. И не только потому, что это хроника военных действий, геополитических столкновений, архив кошмаров, хладнокровных преступлений и борьбы человечества с ужасами агрессии.
Но и потому что Запад, Япония и многие другие страны, переписывая историю Второй мировой войны, вычеркивают из своей памяти многие события, связанные с героической борьбой нашего народа с нацизмом.
Это происходит потому, что многие страны больше не хотят видеть в нацизме главную угрозу. Они превратили его из своего врага в союзника. Об этом свидетельствуют, к примеру, результаты голосования предложенной Россией в ООН резолюции по борьбе с героизацией нацизма. Против нее в 2024 году проголосовали 53 страны, за – 119.
Более того, они сейчас фактически оправдывают преступления нацистов и пытаются не говорить о геноциде.
Мы видим много общего между немецким и японским рейхами. У национал-фашистов нет человеческого лица. Но есть имена. И мы знаем их. Мы знаем тех, кто прежние "гитлеровские арийские стандарты" и "японские стандарты расы Ямато" сейчас стремится заменить на так называемые "демократические ценности", которые на самом деле таковыми не являются. И через цветные революции, санкции, прокси-войны, "кровавые деньги" привести их в движение, чтобы похоронить историческую правду.
Напомню, война, развязанная фашистской Германией и милитаристской Японией, втянула более 80% населения мира. Под ружье поставлено более 110 млн человек.
С июня 1941 года мы сражались с 607 дивизиями, 500 из них – отборные дивизии вермахта. Союзникам противостояло в 3,5 раза меньше – 176 дивизий.
Хваленую Квантунскую армию мы разгромили в одиночку менее чем за две недели, взяв в плен более 600 тысяч японцев.
Девять миллионов советских граждан освободили 16 стран Европы. Миллион пал на поле брани. На Востоке мы освободили Китай, Корею, Монголию. Трудно предвидеть, что было бы без Красной армии.
В случае победы Гитлера, как сказал мне президент Чехии Милош Земан во время интервью, которое я брал у него для фильма о Нюрнбергском процессе, все мы говорили бы сегодня по-немецки.
Это в лучшем, почти невероятном случае. Скорее всего, мы были бы в концентрационных лагерях, а то и просто убиты.
Послевоенные реалии позволили многим нацистам уйти от ответственности. Спустя 19 лет в ФРГ нацистское прошлое имели 20 членов правительства, 189 высших офицеров, 1118 чиновников юстиции и 244 дипломата.
В Японии через 14 лет после капитуляции открыли памятник семи казненным военным преступникам – "Могилу семи самураев-мучеников".
Правительство США предоставило амнистию 3600 японским специалистам, проводившим эксперименты над людьми, в обмен на полученные исследования. Требование СССР о суде над японскими "отравителями" из отрядов №731 и №100 было отвергнуто Токийским Международным военным трибуналом. Об этом, в частности, свидетельствовал Закари Кауфман, старший научный сотрудник Гарвардской школы им. Дж. Кеннеди во время съемок фильма о Хабаровском процессе.
Вот так нацизм выходил из тени прошлого. И сейчас страны, его поддерживающие, семимильными шагами опять несутся в фашистскую тьму.
Переписывается история: лишь 25% французов считают победителем СССР против 60%, считающих США. Тогда как 80 лет назад цифры были диаметрально противоположными: 57% считали главным победителем СССР и всего 20% – США.
"Киллеры истории" переписывают учебники. Взять хотя бы последний учебник для старших классов французского лицея. Мы увидим, что среди главных иностранных действующих лиц сохранились только два имени – Эйзенхауэр и Черчилль, а Сталинградская битва вообще не упоминается.
В новых учебниках нет Сталинградской битвы. И понятно почему. Мы Дом Павлова обороняли 58 дней, а Франция пала за 28. Об этом учебнике мне недавно рассказала Элен Перру – французский историк, политолог и советник экс-президента Франции Жака Ширака, с которой я поддерживаю давние отношения.
– Что современное японское общество знает о темных страницах своей истории и как к ним относится?
– Подобные процессы происходят и в Японии. Переписываются учебники. Ширится поток милитаристской литературы. На экранах шествуют бравые солдаты Империи восходящего солнца.
Во время съемок фильмов "Токийский процесс. Правосудие с акцентом" и "Апокалипсис по-японски", которые были показаны по российскому телевидению (я был художественным руководителем и автором сценариев этих фильмов), мы встречались со многими известными японцами. И они много чего нам на камеру рассказали.
Акина Кобаяси, известный политолог, преподаватель токийского университета Хосэй заявила: "Если говорить о чувствах японцев, особенно молодых, то им почти ничего не известно о войне. И это одна из главных проблем японского общества. Чем Япония занималась <...>, и что она делала в других странах Азии, в Японии сегодня вообще почти не говорят. В результате, когда рядовой японец пытается представить себе, что такое война, у него возникает ощущение, что "мы, японцы, – жертвы".
Как призыв отказаться от фальсификации истории советско-японских отношений в годы войны прозвучало высказывание еще одного авторитетного профессора на сей раз Токийского университета Онумы Ясуаки. Он пришел к выводу, что "Особые маневры Квантунской армии" – "Кантокуэн" – не были обычными маневрами, они были подготовкой к войне с СССР.
Все это лицемерие и искажение исторической правды происходит на наших глазах, и от нас зависит, дадим ли мы этому отпор. Противостояние неонацизму сегодня – это не вопрос идеологии, а вопрос нравственного выбора и экзистенциальной угрозы русскому миру. Ведь речь идет о нашей ответственности за будущее, за право жить нашим детям на нашей земле. И за это надо бороться!
Победа над нацизмом показала, что наш народ способен стать центром сопротивления мировому злу. Россия несет в себе исторический код защитника и гаранта равновесия.
Тишина Токио заставила говорить Хабаровск
– Почему после Токийского понадобился Хабаровский трибунал? Почему разнятся исторические оценки?
– Мир запомнил Освенцим и Майданек, но почти забыл Харбин, Пинфан и Нанкин. Запад произносит имена Гитлера, Гиммлера, Менгеле – но до сих пор молчит об Исии Сиро, "генерале-чуме", возглавлявшем фабрики смерти, где проводили эксперименты на живых людях, и Ямада Отодзо – командующем Квантунской армии. Имя императора Хирохито не упоминается вовсе, хотя путь, начертанный им, привел его генералов к виселицам.
Это молчание – не просто амнезия. Это тишина, обернутая в геополитику и стратегические альянсы. Это идеология – столь же тотальная и смертоносная, как немецкий национал-социализм.
Преступления против человечности на Тихоокеанском театре были признаны лишь частично. За юридическими формулировками скрывались ужасы, сравнимые с нацистскими.
Токийский процесс задумывался как восточный аналог Суда народов, но полностью таковым не стал. Он стал фасадным.
Токиийский процесс проходил в Токио с 3 мая 1946 года по 12 ноября 1948 года. В качестве обвиняемых к участию в процессе были привлечены 29 человек, главным образом из числа высшего военного и гражданского руководства Японской империи. Семеро из них были приговорены к высшей мере наказания.
Если Устав Международного военного трибунала в Нюрнберге был выработан на основе соглашения между правительствами четырех держав, то Международный военный трибунал в Токио организовывался совсем по-другому.
Организация Токийского трибунала поручалась исключительно генерал-губернатору Японии, генералу Дугласу Макартуру. Он лично решал многие процессуальные вопросы.
Право здесь столкнулось с политикой, а справедливость оказалась заложником компромиссов. Как отмечал профессор Вашингтонского университета Питер Кузник, который на протяжении последних 15 лет давал интервью для моих фильмов: "США устанавливали правила на этом процессе… В большой степени это было представление, срежиссированное США… Определенная информация на суде не должна была всплыть".
– И поэтому некоторые военные преступники так и не понесли наказания?
– Злодеяния, совершенные с изощренной жестокостью против рода человеческого, пытались похоронить под могильными плитами. Многие архитекторы войны, идеологи японского милитаризма, элита дзайбацу – остались вне досягаемости.
Император Хирохито, под чьим именем шла война, так и не оказался на скамье подсудимых. США исключили его из обвинений. Тень Хирохито как символ высшей безнаказанности легла на весь процесс.
Генерал Дуглас Макартур считал, что необходимо сохранить Хирохито для стабилизации Японии: "Если бы мы предали суду императора, потребовались бы миллионы солдат, чтобы удерживать Японию".
Тем не менее, даже сквозь железобетонные стены западной цензуры и политических ограничений правда прорвалась. Свидетели говорили. Документы вскрывались. В ходе процесса появлялись факты, указывающие на вину монополистов и банкиров, хотя никто из них не предстал перед судом. Миру показали лишь верхушку айсберга, под которой скрывалась планомерная система насилия, выстроенная во имя "расы Ямато" и во славу императорского культа.
Но Советский Союз знал – под этой "верхушкой" скрываются чудовищные преступления, о которых Токийский трибунал по понятным причинам не осмелился и не пожелал говорить вслух. Опыты на живых людях (которых японцы назвали "бревнами"), использование их в качестве "материала" для вивисекции, массовое применение бактериологического оружия, тайные биолаборатории – все это было не просто частью японской военной машины, но и прямой угрозой для будущего человечества. Тишина Токио заставила говорить Хабаровск.
Хабаровский процесс (25–30 декабря 1949 года) стал первым судом, открыто признавшим факты разработки и применения бактериологического оружия. 12 бывших военнослужащих Квантунской армии были осуждены.
Адвокат командующего Квантунской армией Отодзо Ямады признал: "На скамье сидели не те, кто начинал войну". Ямада, один из вдохновителей бактериологической войны, был осужден к 25 годам, но освобожден и репатриирован в 1956 году.
Другой палач, Каму Фуку Мацу, уже в наши дни, признаваясь в своих злодеяниях, говорил, что Япония обязана покаяться, и напомнил об опорных пунктах Квантунской армии, где готовили апокалипсис.
Хабаровский процесс показал миру эти кровавые страницы истории. Как сказал Питер Кузник: "Только благодаря Хабаровскому процессу мы так много знаем о зверствах отряда №731".
Однако главный преступник, руководитель всей японской программы биологического оружия, генерал-лейтенант Императорской армии, генерал Исии Сиро, не был выдан США СССР. В обмен на данные экспериментов он получил иммунитет и был использован американцами в программе бактериологического оружия. Правосудие в отношении него не состоялось. Состоялся бартер на крови.
Историк Харуки Вада заявил: "Существование отряда №731 японским правительством до сих пор не признано. Это очень постыдный факт. До сих пор делается вид, что его не существовало".
Самое страшное из преступлений
– В чем идеология японцев была схожа с идеологией немцев, а в чем отличалась?
– Нельзя не отметить: идеологическая основа "германского рейха" мало чем отличалась от "японского рейха". Их атрибутами были: национальная исключительность и геноцид других народов.
Ведь идеология превосходства – щит, за которым удобно прятаться палачам.
В насаждаемых в ряде стран политизированных трактовках истории предвоенного и военного периода звучат утверждения о равной ответственности нацизма и коммунизма за развязывание войны. Однако:
- Во-первых, Суд народов четко определил, кто развязал Вторую мировую войну.
- Во-вторых, на этот счет существуют очевидные и установленные факты, закрепленные приговором Нюрнбергского военного трибунала.
- И в-третьих, существует очевидная разница между идеологией и практикой политики Третьего рейха и Советского Союза.
Самые чудовищные злодеяния были взращены на человеконенавистнических постулатах в Западной Европе и Японии. Немецкий и японский национал-социализм строился на исключительности нации и геноциде. В то время как Советский Союз исповедовал парадигму равенства всех людей и народов.
Хотел бы также напомнить, что сроки давности не распространяются на преступления против человечности и военные преступления. Конвенция об этом была принята ООН в 1968 году. Примечательно, что среди ее участников нет ни одной страны "Большой семерки". Наша страна подписала ее в 1969 году.
Фашизм, нацизм – это не точка зрения, а преступление.
Японский адвокат Такаянаги, объясняя мотивы преступлений, совершенных немецкими и японскими военнослужащими, нисколько не смущаясь, утверждал:
"Такой вид действий может являться лишь отражением национальных или расовых особенностей. Преступления не меньше, чем величайшие произведения искусства, могут выражать характерные черты, отражающие нравы расы".
То есть подсудимые, совершая кошмарные злодеяния, просто воплотили в себе характерные черты "расы Ямато" и "нордической расы", стоящих "по ту сторону добра и зла". А их преступления можно сравнивать "с величайшими произведениями искусства".
Поэтому неудивительно, что в современном западном и японском нарративе отсутствует тема славян, китайцев и других народов. Как сказал в своей заключительной речи на Нюрнбергском процессе обвинитель от Великобритании Хартли Шоукросс в Нюрнберге, "геноцид не ограничивался истреблением евреев или цыган. Техника менялась, но цель была одна".
"The Crime Of All Crimes" – так все чаще многие зарубежные юристы называют геноцид. Это зло вновь подняло голову. На примере Украины мы видим, как Разум превратился в Безумие, проводя культурный геноцид.
Представляется, что в понятие "геноцида" следует включать и уничтожение духовных основ народа: языка, культуры, традиций – все, что убивает память и душу. Этот вопрос поднимался в ООН в конце 40-х годов. Советская делегация предлагала включить "национально-культурный геноцид". Но это предложение было поддержано только Польшей, Францией, Ливаном, Китаем и Венесуэлой. К сожалению, другие страны нас тогда не поддержали. И понятно почему…
Сегодня идет война – цивилизационная, тотальная и бескомпромиссная. А у цивилизационной войны иные движущие силы и стороны противостояния, иная мотивация, логика и средства.
Эта война выходит за рамки привычного военного, экономического и политического измерений – в ней есть четвертое, духовно-нравственное измерение. Это сражение сил Света и Тьмы за человеческие души, где духовность определяет границы дозволенного и смысловые ориентиры общества.
Пренебрежение этими нормами разрушительно: духовно-нравственные скрепы – фундамент государства, мира и согласия. "Поле боевых действий" – это территория человеческого разума.
Задачи этой агрессии – изменение человеческой личности под нужное им поведение и использование под свои цели, а также культурный геноцид нашего народа. И делается это часто под видом переосмысления истории. Иными словами – формирование новой личности, с другими историческими и ценностными ориентирами.
"Хочешь победить непокоримый народ – воспитай его детей", – гласит восточная мудрость. И этого допустить мы не имеем права – иначе мы потеряем государство.
Сергей Владимирович Михалков, который дал мне много лет назад рекомендацию в Союз писателей России, любил говорить: "Сегодня дети – завтра народ". И это правда.
Поэтому наша миссия вооружить молодежь мировоззрением, которое бы дало им возможность занять верную жизненную позицию по отношению к новым вызовам и угрозам.
Основной задачей государства, от которой оно не имеет права уклоняться, как мне видится, становится формирование у молодежи желания хранить память о прошлом своего Отечества и верных духовно-нравственных приоритетах.
Тени прошлого и уроки для будущего
– Какой главный урок для человечества несут в себе истории Нюрнбергского, Токийского и Хабаровского процессов?
– Память о Нюрнбергском, Токийском и Хабаровском процессах – это не просто исторический факт, а символ борьбы за правду, справедливость и сохранение человечества.
Обо всем этом и многом другом вы можете прочитать в моей новой книге "Кровавые скрижали японского милитаризма. Токийский и Хабаровский процессы". В книге рассказывается не только о тех, кто был осужден, но также и о тех, кто избежал суда, – о дьяволах преисподней, которые растворились в холодной войне, сменили военные мундиры на респектабельные костюмы, вошли в сановные кабинеты и университеты, но не исчезли. Их тени по-прежнему рядом.
Она – послание XXI веку: ничто не может оправдать преступления против человечности. Любая попытка скрыть правду или поставить человеконенавистнические технологии на службу войне несет угрозу миру.
Книга показывает силу и слабость Токийского правосудия, на которое влияли извне, в частности, США. В то же время, описывая Хабаровский процесс, она демонстрирует разительный контраст: СССР вскрывал перед миром злодеяния японской военщины, тогда как США пытались похоронить правду, используя преступные наработки японских милитаристов в своих биопрограммах.
Таким образом, Хабаровский процесс стал контрбалансом этой циничной сделки. На нем СССР впервые предъявил миру неопровержимые доказательства подготовки бактериологической войны.
Сегодня этот урок о важности независимого расследования и раскрытия правды, с учетом новых вызовов и угроз, исходящих от бактериологического оружия, особенно актуален.
Поэтому, говоря об уроках этих трибуналов, можно смело констатировать, что они по-прежнему не детерминированы временем:
- Токио актуален сегодня в условиях роста неонацизма, реваншизма и политики силы. Он напоминает: угроза миру исходит не только от власти, армии и милитаризированного бизнеса, но и от идеологии, поставленной на службу смерти.
- Хабаровск актуален на фоне биотерроризма, пандемий, опасности "военных вирусов", а также исповедования постулатов национальной исключительности. Это предупреждение против технократического цинизма и милитаризации научных исследований, агрессивной риторики.
Нельзя не упомянуть Нюрнбергский процесс, 80-ю годовщину начала которого мы недавно отметили. Суд народов стал вехой в развитии международного права, авторитетной летописью, к которой следует обращаться в поисках правды и предупреждения.
Мы видим, как русофобские круги Запада направляют усилия не на то, чтобы рассказать правду, а чтобы скрыть ужасные последствия поощрения милитаризма и то, как "миролюбивые демократии" привели к власти Гитлера. Подлинная история – моральное препятствие для тех, кто хочет доминировать в мире.
И в заключение хотел бы отметить, что проведенный Нюрнбергский, Токийский и Хабаровский процессы – это не только историческая необходимость, но и повод для раздумий о прошлом и будущем, и великая жалость по поводу того, что их решения некоторые современные "киллеры от истории" пытаются извращать.
Поэтому только через правду и историческую память возможно построить будущее, свободное от повторения трагедий прошлого. И наш долг – быть ревностными стражами трагических уроков прошлого и бороться с преступной идеологией превосходства, способной сжечь в пламени войны все человечество.
